Я огляделся: кожаный диван глубокого серого цвета, стеллажи с книгами и винилом, запах свежесваренного кофе, всё ещё висящий в воздухе. Это место было моим убежищем, но сейчас оно казалось слишком большим, слишком холодным для неё.
– Мне нужно спуститься вниз на пару часов. Еда в холодильнике, чай и кофе в шкафу справа. Прими ванну, если хочешь. Делай что угодно. Никто сюда не войдёт.
Она кивнула, едва заметно, и я подавил порыв шагнуть к ней, обнять, прижать к себе, чтобы прогнать страх из её глаз. Чёрт, я не понимал, почему мне этого хочется. Я отвернулся, чтобы не видеть её лица.
– Ты здесь в безопасности, ладно? Просто устраивайся поудобнее.
Не говоря ни слова, она повернулась и пошла в ванную.
Я шагал по территории, ярость текла по венам, как расплавленный металл. Ночь была холодной, ветер нёс запах с реки, где-то лаяла собака. Яков вышел мне навстречу, его тяжёлые ботинки хрустели по гравию.
– Где они? – прорычал я, не замедляя шаг.
– Третий отсек.
Он пошёл рядом, его лицо было каменным, но в глазах мелькала искра предвкушения.
– Что хочешь, чтобы я сделал?
– Следи, чтобы я их не прикончил.
В третьем отсеке пахло сыростью и старым металлом. Два ублюдка сидели на металлических стульях, руки скованы наручниками за спиной. Их головы свисали на грудь, как у сломанных кукол. Они всё ещё были без сознания, и это бесило меня ещё больше – я хотел, чтобы они чувствовали каждую секунду того, что их ждёт.
Я схватил шланг, лежавший у стены, и повернул кран на полную. Ледяная вода хлынула на них, как пощёчина, и они задёргались, захлёбываясь, кашляя, как рыбы на суше. Их глаза, мутные от боли и страха, наконец нашли меня.
Я бросил шланг и подошёл к ним:
– Расскажите мне о девушке.
Один из полицейских плюнул на пол:
– Ты хоть знаешь, кто мы? Мы полицейские, чёрт возьми!
Мой кулак врезался в его лицо раньше, чем я успел подумать. Хруст кости, кровь, хлынувшая из его носа, – это было как музыка.
– Неправильный ответ. Почему вас двоих приставили к ней?
Другой, с квадратной челюстью, уставился на меня, его глаза блестели злобой:
– Какое тебе дело?
Я ударил его вдвое сильнее. Он застонал, сплюнул кровью, и я заметил, как его зубы окрасились алым.
– Ты за это заплатишь, ублюдок. Ты труп.
– Почему вас двоих поставили присматривать за ней? – повторил я, мой голос был холодным, как сталь.
Сальный поднял лицо, его глаза сузились:
– Никто не хочет её защищать. Она просто тупая шлюха, до которой никому нет дела.
Хруст. Мой кулак снова нашёл его нос. Он громко застонал, его голова откинулась назад.
– Попробуй ещё раз.
Он посмотрел на меня, и впервые в его глазах мелькнул настоящий страх:
– Люди в полиции напуганы. Они знают, что она – мишень, а последних четверых полицейских либо расстреляли, либо убили. Никто не хотел браться за эту работу.
Это заставило меня остановиться.
– Полицейские не могут просто отказаться от работы, потому что боятся.
Он сплюнул кровь на пол:
– Официально нет. Но вдруг все надзирающие оказались заняты, и свободных людей не нашлось.
Я прищурился:
– Почему вы двое?
Он оскалился, его окровавленные зубы выглядели жутко:
– Я задолжал следователю Шевцовой, и нам пришлось прикрывать эту неблагодарную стерву.
Не похоже, чтобы они были связаны с Лебедевым. Я отступил.
– Представления окончены. Итак, кто из вас, придурков, пытался её изнасиловать?
Тощий махнул головой в сторону своего напарника:
