Однако месяц проходил за месяцем, и супруга начала волноваться.
– Ты на работу собираешься устраиваться? – однажды накинулась на мужа Драуле, когда он, удобно расположившись на диване, беззаботно попивал пивко.
– Ты же знаешь, что я целыми днями хожу по инстанциям!
– И долго ты еще ходить собираешься?
– Сие не от меня зависит.
– Мне плевать! У нас дети голодные!
– Что я могу поделать?
– Иди на завод работать!
– На завод?! – Николаев поперхнулся пивом.
– Неделю даю! – жестко предупредила жена. – Если не найдешь работы, сама возьму тебя за ручку и отведу в отдел кадров. Встанешь у станка, как миленький!
Николаев струхнул и стал напряженно думать, как избавиться от грозившей ему участи. Он не спал несколько суток, и, в конце концов, придумал.
– Нашел работу? – ровно через неделю спросила жена.
– Все гораздо лучше!
– В смысле?
– Я сел писать мемуары.
– Ты в своем уме?
– Темная ты женщина! В наше время литература самое выгодное дело! Ты знаешь сколько Алексей Толстой получает? А Миша Зощенко? На заводе ты за сто лет таких денег не заработаешь!
– Они писатели, а ты куда лезешь?
– У меня в издательстве исторической литературы остались связи. Я тут перетер кое с кем одну тему. Им срочно требуются мемуары о Гражданской войне.
– Ты же не воевал!
– Но я жил в эту великую эпоху!
– И что ты написать можешь, идиот?
– Я уже половину написал. Пока ты на работе прохлаждалась, я тут спины над столом не разгибал.
– Сколько заплатят?
– Тысяч сто или даже больше!
– Ладно. Пиши! – разрешила жена. –Только побыстрей!
Николаев действительно начал писать нечто наподобие дневника, однако ему это быстро наскучило. Да и жена, заглянув однажды в литературную тетрадь мужа, сильно засомневалась, что кто-то будет читать эту белиберду.
Тогда Николаев выдумал новую причину не работать.
– Молчи, женщина! – таинственно прижал он палец к губам, когда жена в очередной раз подступила к нему с угрозой.
– Я не могу одна семью тянуть! Вставай с дивана! Бездельник чертов!
– Лучше ей не знать этого! – задумчиво (как бы про себя) произнес Николаев.
– Чего?
– Ничего!
– Иди на завод, придурок!
– Придется ей открыться! – тяжко вздохнул Николаев.
– Ну?
– Дело в том, дорогая, что меня приняли в тайную организацию!
– Че?
– Только это секрет! Великая тайна! В этом году мы должны взять власть. Я отвечаю за Ленинград. На мне Киров. Понимаешь?
– В смысле Киров?
Николаев поведал жене, что в глубоком подполье действуют некие могущественные силы, которые готовят государственный переворот. При этом, он (Николаев) один из руководителей заговора.
Драуле прониклась уважением к мужу и сделалась такой милой, какой была только до свадьбы.
Видя такое дело, Николаев теперь каждый день и даже по много раз в день рассуждал перед женой о заговоре, убийстве Кирове и скором приходе новой власти, в которой он будет играть первую скрипку.
Он говорил об этом так часто, что через некоторое время настолько вошел в роль, что сам поверил в свои россказни.
Теперь, наряду с пунктиком, что ему должны дать путевку в санаторий, у Николаева появился новый пунктик, что он выполняет чье-то тайное задание убить Кирова.
Свыкнувшись с этой мыслью, Николаев стал прикидывать план убийства.
Он достал из рабочего стола наган, который ему выдали на работе во время Гражданской войны (тогда это была общая практика) и стал ездить на стрельбище упражняться в стрельбе.
Примерно через месяц он вполне сносно овладел оружием.
