Сталинский рейд - страница 6

Одержав победу, партизаны ударили во все церковные колокола. На площади собралось более десяти тысяч человек. Все уже знали о случившемся и с большой радостью встретили сообщение о том, что отныне и навсегда вся власть в Котелевской волости принадлежит народу. Встал вопрос об избрании органов управления. Народ кричал:

– Пусть партизаны командуют, красные!

– Вы власть завоевали, вам и управлять!

Единогласно был избран волостной ревком под председательством Радченко. Меня выбрали председателем земельной комиссии, однако не снимались и обязанности начальника штаба партизанского отряда. Не успели проголосовать, как со всех сторон посыпались вопросы:

– Как с землей?

– Будем ли ее делить?

Слово взял только что избранный член ревкома директор школы Федченко. Слобожане считались с ним, так как он умел создавать видимость, что стоит на защите бедных. На самом деле он был ярко выраженный меньшевик-соглашатель. Федченко начал длинно и нудно объяснять, что забирать землю у помещиков и кулаков нужно, но делить ее еще нельзя. Необходимо прежде избрать особый комитет, который пригласит специалистов-землемеров, те произведут обмер и наметят, сколько и где каждому прирезать, на каких условиях и т. д. Крестьяне уразумели: коль так пойдет дело, долго им не видать матушку-землю, ради которой они взялись за оружие. Поднялся невероятный шум.

Тут только я по-настоящему почувствовал всю тяжесть ответственности. Молчать дальше было нельзя. Вышел вперед, поднял руку. Наступила тишина.

– Все земли помещиков, кулаков, монастырей отныне принадлежат народу. Делить ее начнем завтра, а сегодня, после митинга, пусть все десятские придут на заседание земельной комиссии. Заодно решим и о разделе кулацкого леса.

Многотысячная толпа воспрянула.

– Ура! – гремела площадь. – Да здравствует Советская власть!

Земельная комиссия собралась в помещении бывшей волостной управы в самой большой комнате. Народу набилось битком. Кроме членов комиссии, членов ревкома и десятских, пришли многие бедняки, были и зажиточные мужики.

– Ну, люди, так как же делить землю будем?

Опять поднялся шум. Самыми активными были бедняки.

– Забрать всю землю и делить подушно! – кричали они.

Кое-кто из подкулачников попытались было сбить крестьян с толку, повторяли доводы меньшевика Федченко: дескать, без специалистов-землемеров не обойтись. Но беднота так ополчилась, что они замолчали.

Уточнили количество помещичьей и кулацкой земли. Потом каждому десятскому указали, какую землю отвели его десятку. Условились, что в первую очередь нарезать участки безземельным. Закончили распределение под утро и прямо с заседания пошли в поле.

Радостные и счастливые, как на большой праздник, вышли люди на весеннюю пахоту. Работали от зари до зари, да только урожай собирать не пришлось. Предательское поведение Троцкого на мирных переговорах в Бресте обернулось нашествием кайзеровских орд. Горе и разорение принесли немцы на Украину. Немецкий кованый сапог подминал под себя все живое, революционное. Притихшие было кулаки повылазили из своих нор и за отнятую у них землю люто начали мстить партизанским семьям.

Сколько женщин, детей, стариков заживо сожгли они в заколоченных снаружи хатах, сколько людей изувечили, растерзали… Реками лилась кровь, раздавались стоны по всей Украине. Не миновала злая участь и нашу округу. Оскверненные трупы революционеров болтались на виселицах и в Опошне, и в Вельске, гибли семьи партизан в Диканьке и Пархомовке. Только нам, котелевским партизанам, удалось спасти своих близких. При отступлении мы взяли с собой заложников, самых именитых богатеев, двух попов, урядника и крепко-накрепко предупредили кулачье, что если пострадает хоть одна партизанская семья, заложники будут повешены.