– Да шут бы с этим! Рида, охрана станции рассказала сотрудникам, что видела, как я играю рядом!
– А твои родители, что ты была у них… Ситуация, конечно, та еще, – брюнетка на пару минут задумалась. – Так и подтверди версию родителей, в чем проблема? Мало ли кого там охранники видели! Ты не единственная блондинка с виолончелью на весь Рейнхарм, в конце концов! Пусть ищут, раз неймется. Формально, это нападение при выполнении служебных обязанностей, или как там, но никаких серьезных последствий от наших действий нет. Мне кажется, они быстро закроют глаза на это дело.
– Не уверена, что это работает именно так. В любом случае, это не та причина, по которой я здесь, – она понизила голос. – Я думаю, нам нужно свернуть наше недоследствие. Мы уже нарушили несколько законов, ко мне уже стучится полиция, что дальше? Пока у них нет ничего серьезного на меня, но если мы продолжим… В лучшем случаем, мы обе вылетим с работы за порчу репутации, в худшем – отправимся в места не столь отдаленные.
– Не преувеличивай, – хмыкнула Рида, – за это все лишь штрафуют. Хотя меня это все тоже не вдохновляет. У нас буквально ни одной зацепки, а теперь еще и власти обратили на тебя внимание… Кстати, разве ты притащила виолончель не за тем, чтобы отвести глаза?
– Чары, накладываемые с помощью предметов, не оставляют следов в энергетическом фоне и вызывают меньше подозрений, чем размахивание руками и чтение заклятий. Но это не отменяет того факта, что несколько человек разом заснули, – пожала плечами колдунья.
– Мда… Ну что ж, полагаю, наша игра все-таки не стоит потраченных на нее свеч, – Рида бросила на догорающие свечи многозначительный взгляд, когда из зала донесся голос Дориана:
– О! То есть вы, наконец-то, перестанете маяться дурью?
Девушки переглянулись, обмениваясь взглядами, не сулящими ничего хорошего, и поднялись в кровати. Рида прошла к залу и оперлась на дверной косяк, Илинея же прошла в глубь комнаты и села на край дивана.
– Поясни.
– А что там пояснять? – Дориан сидел на кушетке, до пояса накрытый одеялом, и пил чай. Растрепанные темные волосы, немногим короче, чем у сестры, бледное лицо, «украшенное» ожогами, расстегнутая почти до пупа рубашка позволяла отчетливо рассмотреть бинты, перевязывающие торс парня. Впрочем, выражение его лица говорило, что жизнью он вполне доволен. – Ходите, очень неподозрительно шушукаетесь, пропадаете посреди ночи с набором инструментов… Даже бабушка уже заподозрила неладное, – фыркнул он.
– Скажи-ка, что там у вас с больницей? – нарочито доброжелательным тоном спросила колдунья, глядя на Дориана, но, очевидно, обращаясь к подруге.
За спиной Риды хлопнула, закрываясь, входная дверь и по коридорчику, ворча под нос, прошла Вилья.
– Завтра утром за ним заедут, – буркнула женщина, – я уже с доктором созвонилась и, вон, вещи собрала, – кивнула она на небольшой куль в кресле и пошла на кухню отмывать от травы руки.
Под обиженный взгляд Дориана девушки прыснули со смеху.
– Дня наедине с этим цуциком ей хватило, чтобы отправить его на лечение. Благо, с бабулей у нас не спорят, – довольно пояснила Рида.
– Да ну вас! – Дориан наиграно отвернулся и приложился к чашке.
– Может, тебе сарцина отсыпать? Я слышала, в человеческих больницах туго с хорошим чаем, – на этот раз без тени иронии и издевки спросила Илинея.
Дориан задумчиво помешал ложечкой в полупустой кружке, активно изображая сложные мыслительные процессы. После чего он окинул блондинку оценивающим взглядом и коротко ответил:
