Я видела, как тень от сарая ползет по траве, и чувствовала, как ветерок холодит спину. И тогда я вдруг поняла, – моменты счастья исчезают так быстро от того, что оно не принадлежит этому миру. Его забирают себе некие боги, о которых мы ничего не знаем. Подумай, как обидно получается, – все лучшее, что мы можем пережить, у нас отбирается. С другой стороны, может, мы и нужны тем богам, как поставщики счастья? Или оно само улетает туда по принципу соответствия? Это не важно, но тогда я точно поняла, что есть некая обитель, наполненная счастьем, я почувствовала ее существование. Между прочим, этому даже есть подтверждение: «Счастливые часов не наблюдают». То есть, оглянувшись, не могут увидеть, куда делись эти часы! А их уже забрали в обитель вечного блаженства. Так вот, все наше счастье уже там, а мы – здесь, с тем, что осталось, то есть с чувством, что у тебя украли самое лучшее. В любом случае, эти дни были чистым счастьем, и, я точно знаю, они уходили на небо минута за минутой. А потом наползала тень. И, сразу с этой переменой, весь день вдруг исчезал, пропадал так внезапно, будто его и не было. А теперь что? Шумный и пыльный город, и опустошение. Знаешь, как пусто, когда у тебя забрали все лучшее?
Слезы покатились из глаз бедной Тани, тогда я погладила ее по руке и сказала:
– Посмотри на это с другой стороны – может, мы наоборот, берем его оттуда взаймы?
– Да, неважно. Выбрось это где-нибудь, – она сунула мне в руку листок, – я приду завтра на занятия. Я справилась, я смирилась. Только выбрось так, чтобы никто никогда этого не увидел.
Выйдя из подъезда, я разжала ладонь и посмотрела на драгоценную Танину бумажку, – тетрадный лист в клеточку, где округлым детским почерком было написано:
На ладони листа кленового
Прочитал о нас много нового,
Распрекрасного и расчудесного,
О тебе, кстати, много лестного.
То, что пока без имени,
Уже в силах и обнаруживается.
Подобно горчичному семени,
Пережившем лютую стужу.
Всё мощнее и выше,
Все изящней и строже,
И уже не подвижет
Взаимополезность множителей.
Вступая в ряды победителей,
Торжественно соответствуем.
У нас на двоих в обитель
Пригласительный с самого детства.
Выполняя Танино пожелание, я сожгла листок на остановке над урной, но, кажется, надо было поступить иначе.
Погожим сентябрьским утром маленькая белая машина выехала на окружную дорогу и влилась в поток транспорта по направлению к Ельцу. В машине сидели двое, – долговязая девушка с хвостом из жестких каштановых волос, а на месте пассажира – парень с большими наивными глазами, в нелепой шапке – тюбетейке. Они учились на разных факультетах педагогического института и сегодня прогуливали занятия.
Девушку звали Олеся, но в кругу друзей – просто Лелик. Это имя из мультфильма прилепилось, потому что Олеся с детства была шустрой, восторженной и смешливой. Парня все звали Митей, и Олеся не знала, есть ли у него другое имя, потому что они были едва знакомы. Олеся с Митей оказались в одной машине потому, что общие знакомые, которые являлись связующим звеном этой поездки, внезапно передумали, и желающих осталось всего двое. Как оказалось, только им по-настоящему захотелось выбраться куда-нибудь за город. Возможность прогулять занятия, походить по незнакомым местам, найти старую мельницу, – это же просто здорово! Отказываться от задуманного было бы глупо и обидно. Три дня назад все так нахваливали эту идею с поездкой, что собиралась компания, чуть ли не из десяти человек, с шашлыками, палатками и фотоаппаратами, а вышло все именно так, – вдвоем и с бутербродами.
