Утро вечера мудренее... Эта поговорка
из мира Елены Анатольевны, лучше всего
объясняло то, что случилось.
Ошеломленная сказочной ночью с мужем,
я так и заснула в его объятиях. Но утром
все изменилось. Меня разбудил чувствительный
тычок под ребра и яростный рык:
- Что ты здесь делаешь?
Я открыла глаза. Адрей смотрел на меня
с привычной злобой ненавистью. Стало
ясно, ничего не изменилось, а я не
загадочная Исса, с которой мой муж
становился другим человеком. Я даже не
стала отвечать, просто откатилась
подальше, на свою половину кровати и
закрыла глаза. Прошло не больше пары
часов, как я заснула. И спать мне хотелось
гораздо больше, чем устраивать разборки.
Но кто бы мне позволил.
- Что разлеглась?! - Адрей шипел, как
рассерженный гусь, - вставай! Иди приготовь
мне завтрак, жена, - из его уст это
прозвучало, как самое страшное
ругательство.
Да, вчера я была права, этот негодяй
решил, что ему удалось «перевоспитать»
меня. И теперь он снова надеется на мою
покорность и беспрекословное послушание.
- Отвали, - буркнула я, тем не менее
вставая с постели.
Мне надо было срочно выпить
противозачаточный отвар. И, вообще, как
я могла засомневаться?! Надо было сделать
это сразу, а не млеть от ласки,
предназначенной совсем для другой
женщины. А я, как полная дура, стала
думать, что все не так плохо... Я усмехнулась
про себя. Неужели я так сильно соскучилась
по простой человеческой любви и ласке,
что готова была простить Адрея после
одной ночи?! Спросила и сама же ответила...
Да, именно так и соскучилась... Гирем за
все эти годы, так и не появился в Яснограде.
А других любовников я не заводила. Это
было слишком рискованно. И потом, никто
из мужчин не вызывал во мне никаких
чувств. А я не баронесса Шерши и не могу
спать с мужчиной только потому, что он
красивый мужик.
В этом году мне исполнилось тридцать,
а у меня ни семьи, ни своих детей... Я
вдруг так остро почувствовала свое
одиночество... Да, у меня есть Анни и
Лушка, и я их очень сильно люблю. Но прямо
сейчас мне так отчаянно захотелось
простого женского счастья рядом с
любимым мужчиной, что на глаза навернулись
слезы. Я всхлипнула и прикусила губу.
Все это будет, прошептала про себя,
стараясь быть как можно убедительнее.
Только чуть позже... Когда мой брат сядет
на трон. Убеждала и сама себе не верила...
Мне уже тридцать! А сколько будет, когда
все закончится?! Сорок?! Пятьдесят?!
Тоска по той жизни, которой у меня
никогда не будет, стала невыносимой.
Слезы сами хлынули из глаз, пряча весь
мир за полупрозрачной пеленой, искажающей
все вокруг. Чтобы Адре не увидел и не
стал насмехаться над моей слабостью, я
схватила подушку и прижала ее к своем
лицу. Я пыталась сдержаться но не могла.
Рыдания прорывались сами, мои плечи
вздрагивали против воли, я кричала в
подушку, выплескивая скопившуюся боль...
- Да, ладно, - Адрей нахмурился и отошел
от кровати. - Я сам прикажу принести нам
завтрак... Тебе как обычно кашу и взвар
с булочками?
И я кивнула, не поворачиваясь и не
меняя позы. Что угодно, лишь бы он ушел
поскорее и оставил меня одну. Я пока не
была готова перестать плакать. Хлопнула
дверь и я плашмя повалилась на кровать,
давая волю слезам.
Из спальни я вышла еще не скоро. Надо
было выплакаться, умыться и привести
себя в порядок, чтобы не пугать окружающих
покрасневшими глазами. Горничная уже
принесла мне кипяток, и я проглотила
горячий отвар из травки баронессы Шерши
и теперь надеялась, что все обойдется.
