– Пойдем, – Антонина ухватила Николая за руку и потащила по крутой лестнице на второй этаж, – я угощу тебя целебным отваром.
Они подошли к перекошенной двери. И тут Барсик, до этого резво бежавший следом, забавно перепрыгивая редкие лужицы, взъерошился, подняв хвост трубой. Грозное шипение вырвалось из оскаленной пасти.
Словно пелена спала с глаз Николая.
– Это мы куда идем?
– Бабкин отвар пить, – Антонина игриво погладила предплечье мужчины, – бабка Анфиса хорошо целебные отвары готовила.
– В другой раз, – Николай выдернул руку и быстрыми шагами направился обратно.
– Ничего, – прошептала вослед Антонина, сверкнув глазами, – в другой так в другой…
Николай уселся на ступеньку крыльца. Ноги ощутили теплое прикосновение мохнатого бока Барсика. В лицо пахнул аромат зелени. К нему примешивался сладковатый запах свежескошенной травы. На ветвях ирги заиграли темные спелые ягоды. Мелькнул зелено-полосатый бочок недозрелого крыжовника. Легкий ветерок промчался над огородом, шаловливо тронув листву склонившейся над банькой березы.
Дрожащая рука вытащила папироску.
– Вот ведь баба, – проговорил Николай глухо.
– Какая еще баба? – словно из ниоткуда раздался голос Олимпиады.
Измятая папиросная палочка выпала из пальцев и закатилась под крыльцо. Николай поднял глаза и встретил взгляд супруги.
– Ты вернулась, – только и смог произнести он.
– Что-то тревожно мне стало, – пояснила Олимпиада.
***
Ночью Олимпиада никак не могла уснуть. Постоянно что-то мешало. Словно множество шевелящихся шерстинок окутало все тело. А потом начался зуд. Чесалось, казалось, сразу везде. Руки, ноги, спина… Чесались даже сами волосы. Олимпиада обеспокоенно поднялась с постели.
– Да, деваха, попала ты… – прошелестел незнакомый голос.
Женщина резко повернулась. Взлохмаченный старик сидел за столом. Рука его, собрав бороду в кулак, указательным пальцем медленно почесывала щеку.
– Что значит, попала? – осведомилась женщина, с трудом подавив неприличное желание почесаться.– А ты вообще кто? И откуда тут взялся?
– Домовой я, – отмахнулся старик, а насчет попала – посмотри сама, – коротко усмехнулся он, узловатым пальцем указывая куда-то за спину Олимпиады.
Женщина обернулась. Увиденное заставило ее вздрогнуть от отвращения. На только что оставленной постели кишели клопы.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
