Стеклянный купол - страница 5

тки, и простолюдинки укрывали тело с головы до пят, являя свою красоту только законному мужу. В то же время мужчины голбитов связывали жизнь с единственной спутницей, матерью семейства. Алавий Геор, как главный хранитель традиционных ценностей, открыто попирал их все. Обнаженные девушки смущения не выказывали, они вообще не обращали на гостей никакого внимания.

– А, пришли наконец-то, – заговорил Алавий без всяких вступлений, его голос звучал чисто и звонко. – Наконец-то удостоили меня чести. Польщен. Уже год, как я верховенствую в храме Имонгонарха, а мы с вами до сих пор не знакомы. Что же заставило вас пойти на такую… любезность?

– Приветствую вас, святейший избранник Серебряного Властителя Голбакана! – В отличие от хозяина, мастер Хробар не собирался нарушать установленный церемониал. – Благодарим, что нашли время принять нас у себя, благодарим, что согласились выслушать. Уже третий год мы живем в вашем прекрасном городе, несем народу Голбитора мудрость своего Храма, мудрость Ардии…

– О каком храме ты говоришь, старик? – прервал его Алавий. – Какому богу вы, четверо, поклоняетесь?

– Наш бог – это знание, господин, – терпеливо пояснил Хробар. – Абсолютная Мудрость, к которой любой человек стремится по своей природе. Ведь именно разум отличает нас…

– Значит, вы безбожники, – вновь перебил его хозяин. – Которые, как известно, стократ хуже неверных. Неверные-то понимают, как устроен мир, и лишь не признают верховенство Серебряного Властителя. Они глупцы, но глупцов можно перевоспитать. А вы, ардийцы, неисправимы. Вы ни во что не верите, постоянно требуете доказательств. И даже когда они перед вами, все равно сомневаетесь. Но самое скверное – вы несете свои сомнения моему народу. Как его духовный заступник, я не смею этого допустить.

– Ваш предшественник…

– Мой предшественник был старым идиотом. Он считался знатоком нашего учения, но совершенно не понимал его суть. Поэтому и терпел таких, как вы. К счастью, Голбакан его прибрал. Для Имонгонарха наступают новые времена, времена очищения и праведности.

– За два с лишним года я неплохо познакомился с вашим учением, – невозмутимо заявил Хробар. – Признаю его глубину и прогрессивность, даже с учетом мифической сущности Голбакана. Кроме прочего, в нем сказано: «Твердость, умеренность и смирение – вот главные добродетели здоровой души». А сейчас я смотрю на вас и задаюсь вопросом: смеет ли наставник быть лицемером? Может ли призывать к тому, чего сам не придерживается? И для кого именно наступят «времена праведности»?

Лангар несказанно удивился, он не ожидал от мастера подобной дерзости. Хорошо, что у них не отобрали клинки: обычно после таких выпадов начинается самое интересное! Однако на этот раз Алавий Геор не перебивал и внимательно дослушал речь Хробара. С каждым упреком улыбка на лице хозяина становилась шире. А потом Алавий ответил, совершенно спокойно и вкрадчиво:

– Для праведников. Времена праведности наступят для праведников. Ну-ка, сестрички, объясните этому старому дуралею, зачем вы здесь. Встаньте за мной!

Девушки, которые до этого вели себя непринужденно, мгновенно подчинились приказу. Они выбрались из бассейна и выстроились в ряд на парапете, прямо за спиной Алавия. Каждая покорно опустила глаза, но это был единственный знак смущения – ардийцы в подробностях рассмотрели красоту обнаженных тел. У Урила перехватило дыхание, его природа взяла верх над воспитанным смирением.