– Красавицы! – Алавий запрокинул голову и довольно причмокнул, окидывая девушек взглядом снизу. – Я лично выбирал каждую. Прежде они были простыми рабынями, но милостью Голбакана их жизнь разом переменилась. Теперь каждая живет при мне в неге и роскоши, как преданная служительница нашего бога. Ты верно сказал, старик, я его избранник! Но не только. Серебряный Властитель наделил меня великой силой, отразился во мне, как в смертном воплощении. Если ты так хорошо разобрался в нашем учении, то должен знать, что у Голбакана есть восемь жен, которых он взял силой. Напомнишь, как их зовут?
– Это восемь сестер, им поклоняются народы лиерли, – ответил Хробар. – Легендарные богини, побежденные и плененные Голбаканом. Их имен я, к сожалению, не припомню.
– Что ж, тогда я тебе помогу. На живом примере, – усмехнулся Алавий. – Смотри, вот эта прелестная ораденка – моя любимица и старшая из сестер – Эранфель. Следом за ней голбитка – Менетоси, а дальше харатка – Навитара, велизарка – Икенаята, леврачка – Вельгрелла, кехенка – Аникала и Ашильяла – серая кетменка. Не хватает только Сальбари. Гинпийская красавица безвременно нас покинула, теперь вот подыскиваю ей замену. Как и Голбакан, я считаю этих прелестниц своими женами. Как и Голбакан, я не спрашивал их согласия. Но спросите же вы, ардийцы, мечтает ли кто-то из них меня покинуть? Вернуться в рабство, нужду? Нет, ведь праведная жизнь под властью Серебряного Властителя куда приятнее! И скоро я докажу это остальным, верным и не очень. Подарю праведникам новый мир, от которого они уже не захотят отказаться. Ты же мудрец, старик – должен понимать, на что я намекаю. Ну же, напряги свои дряхлеющие мозги!
– Мы вам мешаем, – хмыкнул Хробар. – В мире блаженных рабов для Абсолютной Мудрости места нет.
– Точно! – рассмеялся Алавий. – Вот только те, кого ты называешь «блаженными рабами» – и есть настоящие люди. Не нужна им ваша Абсолютная Мудрость. Спросите любого: ему гораздо милее сытный стол, мягкое ложе и красивая наложница. Мудрецы всегда хотят большего – они всегда несчастны. Однако несчастье несчастью рознь. Если не уберетесь из моего города, обязательно в этом убедитесь.
– Безусловно?
– Да. С безбожниками договариваться не о чем. Возрадуйтесь уже тому, что отпускаю вас с миром.
– Нам потребуется пара недель, чтобы закрыть представительство, – прикинул Хробар.
– У вас будет пара недель, но после наступления нового года я не желаю вас здесь видеть, – отчеканил Алавий и тут же мягко обратился к девушкам: – Прыгайте в воду, красавицы, эти мужчины и так слишком долго вами любовались. Ашильяла! Ко мне, моя дикая прелесть!
– Вы совершаете ошибку, Алавий, – сказал ему напоследок Хробар. – Просвещение удержать невозможно. Пусть мы уйдем, но придут другие.
– Спасибо, что напомнил, – промурлыкал хозяин, заключая в объятья серокожую кетменку. – Пока я возглавляю этот храм, в Имонгонархе не примут ни одного ардийского проходимца. А возглавлять его я буду до-олго!
