— После того как вы рассказали об этом доме, в самую первую ночь, я не мог успокоиться, потому что помнил, что где-то уже видел это строение — точь-в-точь таким, как его описали вы. Перерыл все коробки на чердаке, с лупой изучил фотоархивы родителей. Но нашел я дом не на снимке, а на открытке. Эскиз, датированный тысяча девятьсот тридцать третьим годом. Тогда это строение принадлежало семье Кипельских. Еще немного работы в городском архиве — и выясняется, что в это время в доме проживало девять человек. Это почти тупик. Как узнать, кто из них, учитывая, что прошло почти сто лет, каким-либо образом связан с вами? Старики, родители и пятеро детей. Одного из детей звали Глеб, но он погиб во время войны. Еще трое не дожили и до тридцати — несчастные случаи, болезнь...
— Что вы делаете, Граф?! — я улыбаюсь.
Поворачивая запястье с часами, он пускает на меня блики света.
— Касаюсь вас солнечным зайчиком — раз руками запрещено. Не щекотно?
— Нет, — улыбаюсь еще шире, глядя, как светлое пятнышко ползет по моим пальцам, перепрыгивает на куртку, устремляется выше. Потом теряю его из вида — и только по взгляду Графа догадываюсь, что сейчас зайчик гладит мое ухо, проплывает по щеке и застывает на губах.
— А вот самый младший из сыновей дотянул до пятидесяти, — Граф прячет руку за спиной, и его голос снова становится серьезным. — У него был сын — единственный наследник некогда большой и зажиточной семьи. Последнего из рода Кипельских нарекли Львом. Тридцать лет назад, еще совсем юным, он переехал учиться в город. Там ввязался в плохую компанию, едва избежал тюрьмы. Семьей он не обзавелся. Сейчас этот Лев, который так напоминает вашего Глеба, — одинокий мужчина под пятьдесят, так что династия, вероятно, прервется. Только какое отношения это имеет ко мне? — Я молчу, а Граф и не требует ответа. Указывает рукой на лестницу. — Поднимемся на второй этаж?
Конечно.
Почти не обращаю внимания, как опасно скрипят ступени под ногами, так взволновала меня история, рассказанная Графом, хотя многое из услышанного я уже знала.
— Не то чтобы я надеялся получить от вас ответ, — Граф подает мне руку, я перепрыгиваю через дыру в ступенях. И с удивлением осознаю: мне жаль, что он в перчатках. — Скорее, просто хвастаюсь тем, сколько бессмысленной работы проделал. Одна радость, что я писатель. Возможно, когда-нибудь напишу об этом книгу. Это спальня Глеба?
Я киваю. Да, мой герой жил именно здесь. В этом самом окне сверкала молния, когда сюда впервые поднялась Лана. На этой стене переплетались их тени, когда Глеб впервые ее целовал.
Я взволнована так, что не сразу понимаю, о чем говорит Граф.
— Совсем забыл! На открытке, с обратной стороны, есть надпись. «Здесь все начиналось. Я помню каждое мгновение». И дата: тысяча девятьсот восемьдесят шестой год. Подписи нет. На этом моменте, признаюсь, мой мозг закипел. Потому что, надо полагать, получатель открытки связан с моей семьей, а отправитель, вероятно, с вашей. Но каким образом? Надо же, ни одной фотографии, блокнота, тетради! — Граф хлопает дверцей шкафа. Она крякает и повисает на одной петле. — Связь, очевидно, есть, раз вы знали, что у меня находится то самое кольцо с аметистом. Но на этом я сдаюсь. Похоже, дополнительную информацию я могу получить только из вашей истории, так что внимательно слушаю.
— О нет, Граф. Сейчас ваша очередь рассказывать. Концентрированная тайна, помните?
