Мужчина скользнул взглядом по моим волосам. Да, подумала я, насчет кухни завралась, признаю. Меня в таком виде даже обслуживать не рады — не то что на работу брать.
— А десерт, дяденька, устроите? — спросила я, облизывая пальцы.
Он покачал головой, сказал, денег больше нет.
На улицу я не торопилась — успею. Все ждала, когда он предложит к нему домой за деньгами сходить. У меня и складной ножик при себе был для таких приглашений. А мужчина откинулся на спинку стула, достал из кармана орех каштана и то сжимал в ладони, то перекладывал из руки в руку, точно псих.
— Я учитель, — произнес он, копаясь в моих глазах. — Хочешь, помогу в техникум поступить?
— А чего в техникум, — ухмыльнулась я, — давайте сразу в универ!
— Можно и в универ, — поразмыслив, ответил благодетель. — Хотя обещать не могу.
Первое, о чем я подумала, что у меня наконец появился шанс изменить жизнь. На секунду передо мной возник образ: я, в красивой одежде, сижу в просторной светлой аудитории, где каждый ряд парт располагается на своем уровне, как в американских фильмах. На доске множество заковыристых формул, и я их всех понимаю. А второе, о чем я подумала, что у детей с улицы бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— Неа, — говорю, — спасибо. Адью.
— Я буду здесь каждый вечер в девять, — сказал мне в спину мужчина. — Приходи, когда передумаешь.
Три дня я и носа там не показывала: и небезопасно было, и все думала, что переболею этими образами, отпустит. Но, видимо, черти в то время отводили душу на ком-то другом — на четвертый вечер любопытство взяло верх, и я вернулась.
Он сидел в кафе за тем же столиком, на том же стуле, так же сжимал в ладони каштан. В окно не смотрел — все равно уже стемнело. А вот мне он был отлично виден. И тогда, и всю следующую неделю.
Я приходила каждый день, наблюдала за ним через улицу, прислонясь к одной из машин на парковке. Дышала на ледяные ладони и все искала причину, по которой не следовало ему доверять. Вот если бы он стопочку коньяка заказал. Или какую девочку к себе подсадил. Или — вот это был бы подарок, не пришлось бы мерзнуть — просто однажды не пришел.
Но он приходил. Покупал чашку чая, тайком доставал из пакета сухарики и макал в кипяток — видимо, и в самом деле были проблемы с деньгами. Читал потрепанную книгу, сначала одну, позже другую. И постепенно я к нему привыкала. К нему — и к этому невероятному ощущению, когда тебя кто-то ждет.
Проследила. Оказалось, он жил на самой окраине, в частном секторе, что плохо — место безлюдное. Но дом красивый, уютный — с белыми стенами, низким забором, крошечным яблоневым садом. Близко подойти не смогла — двор сторожила овчарка.
Окна случайный благодетель не зашторивал, так что его одинокая скучная жизнь была как на ладони: книги, готовка, мелкие бытовые дела. Он редко разговаривал по телефону. Гостей не звал и сам никуда не ходил. «Если он учитель, тогда где его ученики?» — думала я.
Мою судьбу, как это часто бывало, решил случай. Ночуя по подвалам, я заболела. Меня лихорадило. Кашляла так, что, казалось, ребра треснут. И настал такой момент, когда стало ясно: или к нему, или на Небеса. Я выбрала первый вариант.
Он словно и не удивился. Улыбнулся. Пододвинул мне свою чашку чая, которую я тотчас же и выхлебала. Сидела напротив него и тряслась от внутреннего холода. А он видел, что со мной происходит, и глаза его становились все темнее.
