Столетний грех - страница 3

– Домой зайдешь, сразу к бабушке обратись, чтоб она тебе платок дала. Завтра на похороны идем, – вздохнул отец и тут же крепко затянулся.

Тася кивнула. Что-то такое она слышала от односельчан, но должного внимания новости не уделила. Люди смертны, с этим ничего не поделать. Однако реакция отца изрядно смутила ее.

– А кого хоронят? – осторожно спросила она.

– Все как мать сказала, – пробормотал он и продолжил громче: – Сын у соседей помер. Пекари, которые. Ему ж лет семь от роду было, как близнецам нашим… Считай, вот, две недели назад по полям носился, и вдруг за считанные дни, как свечка, затух, – мрачно закончил он. – Странно все это. Не к добру…

Девушка вновь кивнула, но немного заторможено. В голове вновь всплыл образ белесого силуэта, который она увидела ночью. Он как раз двигался в сторону пекарского дома. Девушка тряхнула головой. Глупости какие! Она даже не могла с уверенностью сказать, что тот силуэт действительно существовал и не был плодом ее воображения. А мальчик… Жалко, конечно, но мало ли вещей, от которых он мог умереть? Его семья жила совсем рядом с лесом, может, он ягод ядовитых наглотался или цапнул его кто неудачно. Вариантов масса – выбирай, какой хочешь, любой будет ближе к истине, чем проклятие мертвой ведьмы из легенды!

Вот только от причины новость лучше не становилась, а вид курящего отца по-прежнему вызывал тревогу.

Нетвердой походкой войдя в дом, Тася молча поставила корзину с покупками на стол в общей комнате и тяжело опустилась на стул, не спеша ни раздеваться, ни оглашать свое присутствие. Она слышала, как в комнате за лестницей копошились близнецы, смеясь и повизгивая. Похоже, им ничего не сказали. Да и нужно ли им это знать? Нужно ли им вообще присутствовать завтра? С тем ребенком они были едва знакомы…

Тася тяжело вздохнула, будто именно ей предстояло разбираться с этими вопросами, и стянула с головы теплый шерстяной платок.

– Тасечка, ты уже вернулась? – неожиданно раздался голос матери с лестницы.

Тася вздрогнула и, неловко повернувшись, кивнула, рукой указав на корзинку, будто разом забыла все слова. Мать стояла на лестнице в коричневом платье и шали, длинные темные волосы собраны в косу. Лицо ее выглядело изможденным – кожа была бледной, под глазами пролегли тени. Похоже, не одна Тася провела эту ночь без сна.

Печально улыбаясь, мать спустилась с лестницы и подошла ближе. На мгновение протянув к Тасе руки, будто хотела обнять, она тут же опустила их. Улыбка с ее лица исчезла.

– Ты же уже слышала… про соседей? – тихонько спросила мать, поглядывая на дверь в комнату близнецов.

– Да, папа сказал мне, – в тон ей ответила Тася и отвела взгляд.

– Хорошо, – облегченно выдохнула мать, явно радуясь, что ей не нужно сообщать дурные вести. – Я оставила одежду на твоей кровати. Нам нужно будет прийти к ним до полудня. Не знаю только вот, как мальчишкам сказать… Им, наверное, и не стоит всего этого видеть. Ох, не знаю, не знаю…

Причитая себе под нос, мать потрепала Тасю по волосам и ушла, судя по голосам, в комнату бабушки.

Тася подняла взгляд на окно. Со вчерашнего вечера ставни так и не открыли, вот только усмешки это уже не вызывало. Раздевшись, девушка поднялась к себе. Кошмары кошмарами, но усталость брала свое, и она рассчитывала сегодня лечь пораньше.

Войдя в комнату она посмотрела на черное мешковатое платье, аккуратно свернутое на ее кровати, и устало упала рядом. В этом платье мама похоронила обоих дедушек Таси и еще пару дальних родственников. Казалось, с той поры оно стало только чернее.