Чем же можно объяснить такое могучее влияние образа Сократа? Причина заключается не только в необычайно высокой моральной чистоте его образа, который вошел в историю человеческой культуры задолго до возникновения христианского мифа об искупительной смерти Христа ради спасения человечества. Характерно, что К. Маркс в историческом процессе развития Древней Греции отводил сократической философии центральное место. «Начало и конец – есть софос (т. е. мудрец. – Орл.), но не в меньшей степени он и центр, середина, а именно Сократ». Сократ не только проповедник добра и добродетели, а сам «воплощает в себе – как в своей жизни, так и в своем учении – цель и добро. Он мудрец, и таким вошел в практическое движение[2]». В. И. Ленин, конспектируя раздел о Сократе в гегелевской «Истории философии», делает свой вывод: «Умный идеализм ближе к умному материализму, чем глупый материализм. Диалектический идеализм вместо умный; метафизический, неразвитый, мертвый, грубый, неподвижный вместо глупый».
После таких высказываний о Сократе классиков диалектического материализма больно читать в кратком философском словаре, изданном в 1953 г., следующее[3]: «Сократ (469–399 до н. э.) – древнегреческий философ, идеалист, выступивший против материализма, естественно-научного знания и безбожия с проповедью религиозно-нравственного учения. Группировавшийся вокруг Сократа кружок был центром политической и идеологической борьбы против афинской демократии (следовало бы уточнить – рабовладельческой. – автор)… Спустя некоторое время после победы реакции демократическое правление было восстановлено, и Сократ за свою враждебную народу деятельность был присужден к смерти». К такой трактовке о казни Сократа остается только прибавить: «Туда ему и дорога». И далее после перечисления целей и методов его учения резюмируется: «Сократ отвергал познание природы, считал, что человеку не дано ее постигнуть. Он проповедовал грубый теологизм».
Примерно в таком же духе обрисован образ Сократа и в «Большой советской энциклопедии» (2-е изд., 1957). Этикетка защитника аристократии, основоположника субъективного идеализма в самой примитивной его форме навешена на имя Сократа и без какого-либо изменения висела около полувека почти во всех официальных изданиях.
Только в скупых строках «Философской энциклопедии», в ее пятом томе, изданном уже в 1970 г., роль Сократа в развитии древнегреческой философии оценивается положительно: «Сократ не имел ничего общего с субъективным идеализмом… Основным для Сократа являлось непосредственное созерцание закономерностей природы и жизни… Рационалистическим было у Сократа понятие «демона», под которым он понимал собственную совесть, разум или здравый смысл, правда, еще слабо дифференцированные от народного демонизма, о котором он высказывался вполне иронически. Это стремление высвободить философию от мистицизма подчеркнул Маркс…»
Слишком мало сказано в энциклопедии об этической стороне учения Сократа, и в целом в этой характеристике, хотя не в полной мере, но роль и значение Сократа в развитии человеческой мысли и морали восстановлены и полностью сняты все прежние необоснованные обвинения. Как говорится в старой пословице: «Лучше поздно, чем никогда».
В оценке наследия Сократа была бы более правильной позиция Г. Волкова, сформулированная им в его последней научно-популярной книге «У колыбели науки» следующим образом: «Она (история. – Орл.) хорошо потрудилась над тем, чтобы каталогизировать одни его высказывания как этические, другие – как диалектические, одни – как идеалистические, другие – как стихийно-материалистические, одни – как религиозные, другие – как еретические… Те же критерии, которыми мы идеологически расчленяем философов нового времени на различные школы и направления, к Сократу, а тем более к его предшественникам, неприменимы» (С. 192).
