Страшные истории на ночь - страница 7

Сашкин голос стал шепотом, ползучим, как змея по холодным камням:

«Фигура в белом. Длинное, до пят, платье, похожее на саван. Лица не было видно. На его месте была та самая… гладкая, пульсирующая, красно-багровая маска. Та самая, что покрыла лицо его матери перед смертью. Она стояла, не шевелясь. Не дыша. И эта маска… смотрела на него. Санька хотел закричать, но из горла вырвался лишь хрип. Он рванулся к воротам, спотыкаясь, падая, царапая руки и лицо о камни и ветки. Он бежал, не разбирая дороги, чувствуя за спиной ледяное дыхание того, что стояло среди могил. Он выбежал за ворота, мчался по улицам… Домой! Надо домой! Он ворвался в квартиру, захлопнул дверь, прислонился к ней, задыхаясь, весь в грязи и крови от царапин. "Лида! Лида!" – закричал он. Но в квартире было тихо. Пусто. Лидки не было. Он бросился в ее комнату… Кровать пуста. Пижама аккуратно сложена на стуле. Санька упал на колени посреди холодной, темной кухни и зарыдал. Он понял все. Он нарушил обещание. И привел это… к их порогу. Теперь оно знало, где они живут. И оно пришло… за Лидкой».

Слезы текли по щекам Витьки. Он не стыдился их. В комнате слышались сдавленные всхлипывания. Сашка мастерски нагнетал отчаяние.

«Лида проснулась от того, что в квартире было слишком тихо. И слишком холодно. Она позвала: "Сань?" Ответа не было. Страх, знакомый и липкий, сжал ее сердце. Она встала, прошла в его комнату… Пусто. Кухня… Пусто. Дверь в квартиру… не заперта. Саньки нигде не было. И тогда она услышала. С улицы. Тот самый голос. Мамин голос. Ласковый, родной, полный любви. "Лидочка… доченька моя…" Лидка замерла у окна. "Мама?" – прошептала она. "Иди ко мне, солнышко… Иди сюда… Мне так холодно… так одиноко…" – звал голос. Лидка вспомнила обещание. Вспомнила страшное лицо мамы. Вспомнила… Саньку. Где Санька? Может, он там? С мамой? Надежда, слабая и обманчивая, как паутинка, заколебалась в ее душе. "Мама… а Санька?" – спросила она, прижавшись лбом к холодному стеклу. "Он здесь… – ответил голос, такой теплый, такой убедительный. – Он скучает по тебе. Идите ко мне… вместе…"»

Сашка описал внутреннюю борьбу Лидки: страх перед запретом и обещанием против жгучего желания увидеть маму и брата живыми, такими, какими она их любила. И это желание, подогретое ласковым, неотразимым голосом, победило. Лидка, маленькая, тщедушная, накинула платок и босиком, как до нее Санька, вышла в ночь. Ее путь на кладбище был еще страшнее: каждый шорох казался погоней, тени могильных памятников нависали над ней, как чудовища. И все время этот голос, зовущий, успокаивающий, ведущий ее в самую глубь кладбища, к свежей маминой могиле, холмик земли на которой был еще рыхлым.

«"Вот и ты, доченька моя…" – раздался голос прямо перед ней. Лидка вскрикнула и подняла глаза. Из-за маминого надгробия вышла… Женщина в белом платье. Длинном-длинном. Лицо… Лицо было скрыто. Но не повязкой. Не вуалью. Его покрывало оно. То самое пятно. Теперь огромное, гладкое, как отполированная кость, мертвенно-багровое в лунном свете. Оно пульсировало слабым, зловещим светом. Лидка застыла. Весь ее страх, вся тоска вылились в один тихий, разбитый вопрос: "Мама?.. Это ты?"»

Сашка сделал паузу. В комнате было слышно, как бьются сердца. Он продолжил, и его голос стал почти нечеловеческим, монотонным и жутким:

«Фигура в белом медленно, плавно, беззвучно шагнула к ней. "Да, Лидочка… это я…" – прошелестел голос, но теперь он звучал… из-под этой красной маски? Или она сама говорила? Лидка не могла пошевелиться. Ужас сковал ее. "Не бойся… – шелестел голос. – Подойди… Дай маме взглянуть на тебя…" Лидка, словно во сне, движимая не своей волей, сделала шаг. Потом еще один. Она была в двух шагах от этой Женщины в Белом с Красным Лицом. Она могла разглядеть гладкую, неровную поверхность маски, ее страшный, неживой блеск. И тогда… она увидела. Не глаза. Не рот. Но по краям этой страшной маски, там, где она соприкасалась с шеей и лбом… там виднелась кожа. Мамина кожа! Бледная, серая, но настоящая! И в тот же миг Лидка вспомнила. Вспомнила мамин последний взгляд, полный ужаса и мольбы. Вспомнила ее слова: "Никогда не ходите на кладбище…" И она поняла. Поняла, что это… это… держит ее маму в плену. Эта красная маска! Она – причина всех их бед! Без нее мама будет свободна! Без нее все кончится!»