Во рту пересохло, и билась единственная мысль: как быть... как быть...
— А если я буду приходить, тормошить его, ну... чтобы поскорее очнулся?
— Поможет ли? — парень поморщился. — Выздоровление может затянуться. Одно дело — пальцами пошевелить, а другое — в чувство прийти. У нас нет времени. Я видел бумаги о переводе в Дом скорби. Всё решено.
— Бесы!
Может быть, написать маме, попросить её о помощи? Она подключит свои связи, и мы вытащим этого мужчину на волю.
Да только что я ей скажу? Как объяснюсь, зачем мне нужен тот, который чуть нас обоих не погубил? Она первая отговорит меня лезть незнамо к кому, ещё и насильно увезет домой. Скажет, что дочь её совсем тронулась рассудком от своей поисковой деятельности.
Да и пока весточка до неё долетит, пока обратный ответ воротится — недели минуют. Не вариант.
— Я тут всё думал. Есть один способ, — тише заговорил парень, словно нас кто-то мог услышать. — Но вам он не подойдет.
— Какой?
— Вы могли бы забрать его своим рабом
Чего? Я непонимающе уставилась на лекаря, и тот засмущался, затеребил завязки на горловине рубашки, начал перебирать пуговицы.
— В смысле? — спросила напряженно. — Мне не нужен раб.
Что с ним делать? Куда девать?
— Дело не в том, нужен он вам или не нужен! — паренек топнул ногой. — Вы его спасете от плахи, считайте. Он не будет подчинен церковникам — только вам одной. Зато у него имя появится, документы какие-никакие. Отпустите с миром, напишете расписку о свободе перемещения, если он на ноги встанет. Вам же не безразличен он? Иначе бы не ходили к нему? Впрочем, о чем я говорю, — он потряс волосами, словно насильно заставляя себя одуматься. — Нет у вас денег на покупку раба.
Угу, вообще нет. Я же в курсе, сколько рабы стоят. Там суммы заоблачные. Не всякому зажиточному горожанину по карману. Особенно в Хорхелле, где богатеев можно по пальцам одной руки пересчитать.
Да и что это за метод такой освобождения: взять в рабство? Идиотизм.
А если он никогда не очухается, то что? Положить свою жизнь ради его исцеления? Или самой сдать церковникам? Или маме отправить?
Все варианты неправильные. Дикие какие-то.
Сестре однажды пришлось взять невольника, иначе бы она не прошла обряд посвящения в боевые маги. Им повезло — и Алисе, и Стьену, её рабу, — они смогли разглядеть друг в друге нечто большее. Остались вместе, и долгие годы я дивилась тому, как сестра обрела счастье по чистой случайности[1].
Но это ведь один случай из миллиона!
Десять лет прошло с того дня. Подобных историй больше не слышала.
А тут…
Может, это и спасет человека от Дома скорби, но...
— Может, кому из ваших знакомых раб требуется? — поинтересовался парень. — Думаю, главный лекарь особо торговаться не будет. Дадите выше, чем церковники — он и подмахнет бумаги. Счет на дни пошел. Только он попадет в Дом скорби — никакими клещами не вытащите. Им каждая голова — лишние деньги от государства. Они за любого почти мертвеца хвататься готовы, так и вытягивают тех из лечебниц, только б золотую монету получить.
Я обернулась к серому зданию лечебницы. Вгляделась в окна узенькие, в крышу прохудившуюся. Не выдержит, надломится скоро. Совсем как в моем сне.
— Я подумаю, — сказала, опустив взгляд, разглядывая запыленные носы ботинок лекаря.
Он и сам небогат. Почти беден. Штаны залатаны на коленях, а рубашка совсем истерлась в локтях. Один бедняк предлагает другому купить раба. Да уж.
