Выполз на берег, отдышался. Вынул аккумулятор, подождал чуток, вставил. Экран тут же заорал: «Карамышев, товарищ майор, прием… Карамышев, КДФ1ВБ007, прием, прием…»
– Заткнись и слушай, – отозвался, – я застопорился, весь израненный, передвигаться не могу. Вместо маячка оставляю рацию включенной… И шевелитесь!
Как ни странно, зашевелились на славу. Через двадцать минут застрекотал вертолет, махнул парашютами десант.
– Забирайте и этих, – кивнул в сторону горе-туристов, – не гнить же им тут…
– Это они тебя так?
Пригляделся… Сам Максимов! Ишь, парашютист, автомат воинственно топырится, краповый берет десантуры – кошмар, мир перевернулся донышком кверху.
– Не только они, – нехотя ответил. – Но горлянки я им не резал, двинули меня камешком по кумполу…
– Разберемся… Перетащим тебя на плащ-накидке и… в лазарет.
– Будьте ко всему готовы. Шевелись, генерал! Или умрешь… А то и хуже.
Через некоторое время разведка предупредила:
– Впереди сплошная стена огня – в сторону!
– Отставить! – заорал. – Максимов, там нет никакого огня. Вперед!
– Замолчи, полуумный, – получил веский ответ.
– Твою мать с переходом в папу! – гаркнул. – Вам отключили мозги… Вон они, монстры.
– Он бредит, товарищ генерал. Отходим за валуны… Странный огонь, мы должны бы истлеть от жара, – засомневался десантник.
– Выполнять приказы майора Карамышева! – прокричал Максимов. – Вперед! В огонь и воду, куда он прикажет!
И десант, поколебавшись, бросился в огонь. И все остались целы и невредимы. К вертолету было уже рукой подать.
– Будут бить на поражение. Генерал, помоги мне встать…
– Я никого не вижу, – растерялся Максимов, – майор, у тебя все-таки бред, а мы…
– Помоги встать! Сейчас увидишь, у кого из нас бред… Выполняй! Наплюй на свой здравый смысл и гордыню, или через пару минут нам всем крышка. – И перевалился из своеобразных носилок, упал.
Генерал спохватился, помог подняться. И он начал во всю мощь садить по рептоидам из Наткиного «луча». Вот тут действительно забушевал огонь, превращающий Божий мир в ад.
С превеликим удовольствием заценил вытаращенные глаза Максимова, для него получалось, что смертоносные залпы вырывались из голых рук бредового майора.
– Под моим прикрытием – к вертолету! Рви когти, генерал, или не бывать тебе никогда в своем заветном кабинете…
Генерал в этом аду такую перспективу для себя представил. Чуть ли не понес на себе майора, который превращал мир в радиусе пятидесяти метров в бушующий фейерверк сварочного сияния, в котором никто выжить не мог.
Прорвались. Вертолет взмыл вверх, а внизу пылала земля…
– Карамышев, – склонился генерал к голове майора, которая лежала у него на коленях, – я не пойму одного: с кем ты все-таки воевал? Что с твоими руками?
– Воевал с нанасами…
– Какая-то бредятина! Представь только, я так и напишу в отчете: воевали с нанасами.
– Давайте обсудим эту перспективу чуть позже… Хреново мне… Тошнит. Отключаюсь…
В военном госпитале генерал Максимов не отходил от койки странного майора. Только страшновато было: с одной стороны, этот разгильдяй, как всегда, нес сплошной бред, с другой – ежечасно докладывали о том, что никаких нанасов не встречают, но земля вокруг – выжженная пустыня. Значит, было все-таки применение неведомого оружия. Было!
– Ничего страшного, – заверил врач, – череп подлатаем, сильнейшее сотрясение мозга. Сломана ключица, гематомы и ссадины на фоне весьма нехорошего нервного истощения. Ввели ему транквилизатор, пусть отоспится и успокоится. А там поглядим…
