– О, мой друг, – сказал Бихари, видя конфуз коллеги, – тут нечего смущаться! Я сам постоянно так делаю. Лишний раз сделать простирание перед ликом богини никогда не лишнее! Недаром в Индии есть поговорка: не надо стесняться, давайте простираться, ведь мантры это только лишь предлог. Но что у тебя за кручина, какая такая проблема толкнула европейца в объятия восточной мистики?
Тут в офис зашли несколько их коллег, спешащие трудиться, но пока ещё лениво ведущие беседу о последних новостях, в частности, о знаменитом хакере, известном как Kri$ℏna (и этот никнейм был, пожалуй, единственным, что было известно о нём достоверно), который в очередной раз облапошил блюстителей порядка и в последний момент ускользнул от загребущих рук закона. Вести разговор Кириллу с Бихари стало как-то совсем некстати, так что они условились после работы зайти попить пива в некоторый бар, и там уж продолжить общение.
После работы Кирилл направился было к станции монорельса, но Бихари увлёк его к своему мотороллеру, уверяя, что так они гораздо скорее достигнут цели: какого-то приятного бара на берегу бухты Соболь. Кирилл, скрепя сердце, согласился, и в дороге, сидя на закорках этого хлипкого транспортного средства, неоднократно проклял свою слабохарактерность: настолько быстро мчал индус и настолько лихо вписывался в повороты. К счастью, длилось это недолго: спустя каких-то десять минут они уже катили по главной курортной улице города, Новороссийской, и Кирилл несколько подуспокоился, глядя на морскую гладь; столетия назад здесь была окраина города, теперь же властвовал океан, вскормленный давно канувшими в Лету антарктическими льдами. Но вздохнуть с облегчением Кирилл смог только когда они припарковались возле какого-то заведения в индийском стиле.
Расположившись на веранде, с которой открывался вид на позолоченный клонящимся к закату Солнцем океан, они взяли по пиву "Король-рыбак", насчёт которого Бихари пояснил, что это самая главная марка в Индии, как в России "Жигули".
– Так что, мой дорогой русский брат, – проникновенно улыбаясь, завёл речь Бихари, а Кирилл, избегая глядеть ему в глаза, рассматривал красный шёлковый шнур, украшавший шею собеседника и ниспадавший на волосатую грудь, видневшуюся сквозь вольно расстёгнутый ворот рубашки. – Почему ты решил, что тебе не обойтись без помощи богини?
Кирилл объяснил, и чем дальше он говорил, тем серьёзнее становилось лицо Бихари, тем дальше улетучивалась улыбка с его лица.
– Да, – сказал он, когда Кирилл замолчал, и сделал большой глоток рыбацкого (или королевского) пива, – вижу, что и правда ситуация твоя нешуточная. Серьёзней некуда! Вот на что ты замахнулся! Впрочем, – индус пристально взглянул Кириллу прямо в глаза, и теперь тот не стал переключаться на шнур, встретил взгляд собеседника своим прямым взглядом, – я и сам такой.
Кирилл понимающе хмыкнул, внимательно глядя на Бихари в ожидании продолжения.
– Всего два слова, – тот выдержал драматическую паузу и, понизив голос, почти прошептал :– проблема Гольдбаха.
– О-о-о-о-о-о, – протянул в восхищении, но и сочувствуя, Кирилл. – Вот это ты даёшь.
Бихари развёл руками.
– А что тот грек, как его бишь там?
– Петрос Папахристос, – подсказал Бихари.
– Да, точно. Он, кажется, перед смертью, решил её?
– Думаю, что нет, – покачал головой Бихари. – Скорее всего, ему показалось. И знаешь, мой дорогой русский брат, я часто думаю об этой истории. Понял ли он свою ошибку перед смертью?
