Судьбы людские. Пробуждение - страница 55
– На обед зарабатывает!
А другой насмешливый голос поддержал шутника:
– Так ему же и надо, что тому мерину, не меньше!
Раздавшийся хохот охладил Антипа. Он окинул взглядом хохочущую ватагу и увидел среди нее Любашу, застыл на мгновение, которое снова перевернуло все внутри и словно обожгло все тело. Всех стали звать на обед. Переговариваясь, работники двинулись в сторону постройки для прислуги да приостановились. На крыльцо вышла женщина в богатых одеждах, ее под руку поддерживала молодая женщина. Первое, что пришло на ум Антипу: «Тучна она, на нашу попадью смахивает».
Кто-то рядом прошептал:
– Так это наша барыня на прогулку изволила выйти, не дай бог ей на глаза показаться.
И все дружно в молчании покинули двор. Обозники негромко обсуждали барыню и сходились в одном: живут в этом поместье не хуже, чем у нашего князя, который ищет поддержки и помощи у московских князей.
Засопел старший обозник – не по нраву ему слышать такие разговоры – и высказал страшную для Антипа весть:
– Завтра поутру обозом отправляемся дальше.
Остальная трапеза шла в молчании.
С трудом дождался Антип ночи, не помнил, как оказался в каморке. Его уже ждала Любаша. Хотел он сразу сказать, что утром они уезжают и как ему быть, но опередила она его:
– Знаю, что завтра ваш обоз отправится в княжеские палаты, там сейчас наш барин, – и замолчала. Напрягся Антип. – Барин наш свирепого нраву. Так он ласковый и добрый, а если что не по нем, засечь розгами может. А молодых холопок сам сечет: нравится ему такое занятие и дюже охоч до молодых девок. Он и меня склонил к своим утехам, нравлюсь я ему. Он меня не сечет, как других, да и постарел он, немоглым19 стал. Замуж выдавать не велит; грозится нас, таких, кто ему по душе, в монастырь отправить, а коли у которой дитя родится, то будет здесь свой век доживать.
Слушал Антип горестные слова Любаши, жалость к ней появилась, а она продолжала свой сказ:
– А ты сильный, хотя уже не молодой; от тебя, может, и рожу дитя. Сильный ты, от тебя голова кругом идет. Мамка говорит, если голова кругом идет, тогда дети родятся, а так – это баловство одно.
Удивление охватило Антипа; совсем он расстроился от слов Любаши, в которых не было ни осуждения, ни печали, ни жалости к себе. Одного боится она – оказаться в монастыре. Не ожидал он услышать такого откровенного признания от молодой девицы.
Замолчала Любаша, молчит Антип, хочется ему крикнуть: «Так что же я здесь делаю?», как снова заговорила Любаша:
– А у тебя дети дома есть?
Оторопел Антип, воздух глотает, дыхание перехватило, на глазах слезы от натуги появились, не может слово молвить, да и на ум слова не приходят. Кашлянул он, и вырвался ответ:
– Шестеро их у нас. – Открылось дыхание, он даже улыбнулся.
– У нашей мамки тоже шестеро. А тата наш сгинул, так за старшего в семье дядька Федор, он нашему тате братом доводится, – спокойно вела дальнейший сказ Любаша. – Ты не серчай на меня, выпало мне в эти дни счастье. Мамка говорит: ты только чужого счастья не кради, а старайся своим поделиться, вот я и делюсь с тобой. Знаю, многие из нашего околотка хотели бы попробовать моего счастья, только зорко барин за этим следит, ему сразу донесут, а как же иначе. А если пришлый человек, так он был – и нет его, как ты. Утром отправишься в дорогу, а до утра своим счастьем с тобой поделюсь.
Медленно движется обоз, не накатана еще дорога после вьюги, мороз стоит крепкий. Улеглись волнения сборов в предстоящий путь.