То вдруг возьмется Антип за работу – все в его руках спорится. Насыплет зерно в кош высокий, поднимет его одной рукой – в мгновение раздастся она тугим жгутом от локтя до плеча. С восторгом смотрят Аксинья с младшей дочерью за ним, радость их охватывает, и женщина, громко смеясь, восклицает:
– Смотри, какой твой таточка сильный!
Заворожила Варвару напряженная рука отца и врезалась в память как символ необыкновенной силы взрослого мужика. С любопытством спросила она маму:
– А все дяди такие сильные, как наш таточка?
Засмеялась Аксинья:
– Нет, родная, не многие имеют такую силу.
А Антип, словно играя, продолжает управляться с буртом намолоченного накануне зерна. Только ни с того ни с сего враз изменится его настроение – и не узнать Антипа. Засуетится, глаза от жены прячет, старается быстрее подворье оставить. А у Аксиньи уже в который раз возникает мысль: приворожили мужа в княжеском дворе.
В конце жнива неожиданно остановился богато одетый наездник возле подворья Антипа, хозяина покликал. Вышла Аксинья – потускнело ее лицо, недоброе возникло чувство. Стала она объяснять, что хозяин на хуторах работает, вернется только к вечеру. Не стал незнакомец его дожидаться, одно просил передать: велено явиться ему через семь дней на княжеский двор, староста деревенский имеет на то депешу. Не успела любопытная детвора собраться и разглядеть диковинного всадника, как тот поднял коня на дыбы и поскакал обратно, только пыль за ним взвилась, чем вызвал восторг у тех, кто успел это увидеть. В хату Аксинья вернулась бледная, как отбеленное полотно, сжалось ее сердце от тоски. Хотелось ей громко закричать: «Не вернется Антип с княжеского двора, не вернется!» – и залилась она слезами.
А по деревне уже пошла гулять новость: Антипа призвали в княжеские палаты. Обрастала она предположениями, а к ночи уже шли разговоры, что его назначают приказчиком над всеми слугами. И раздавался не один возглас, мол, ты скажи, как же повезло Антипу, а там и Аксинья паненкой станет.
Повеселел Антип, редко его можно было видеть на своем подворье. Одна Аксинья не высказывала радости, зато младшая дочь утешала и смешила мамочку:
– Вернется наш тата, будет он знатным в нашей деревне, тогда появится у меня жених, такой же сильный, как он, и возьмет меня в жены к шляхтичам!
Смеется Аксинья, хотя тревожно ей от слов дочери.
– Так сначала Марену должны взять в жены, а ты как раз подрастешь.
– Марена уже совсем взрослая, к ней женихи приходили, она выбирает, за которого замуж пойти…
От таких слов еще пуще смеялась Аксинья:
– А ты откуда знаешь?
Варвара заговорщически покрутила головой, высматривая, нет ли кого рядом, и тихо произнесла:
– Я подслушала ее разговор с подружками!
Эти слова вскоре стали несмешными.
Многие сельчане хотели набиться к Антипу в помощники, а то и завести родство. Неожиданно возьми и приди к ним из соседней деревни сваты – дочку Марену сватать, хотя минуло ей тринадцать весен, не более, а жениху и того меньше. Такое не раз случалось в окрестных местах. Хотя не о таком женихе мечтала Марена, Антип дал согласие. Горестно вздохнула Аксинья, но против мужа не пошла. Увезли старшую дочь на другое подворье. Потускнела для Аксиньи жизнь – отдалялся от нее Антип, меньше стали слушаться ее дети, только младшая дочь Варвара находилась возле нее и была ее первой помощницей. Словно червь, точила ее мысль о привороте на мужа на княжеском дворе, и стала она искать утешения в молитвах, посещая церковь.
