«Таинственный сад», Фрэнсис Ходжсон Бёрнетт
– Уильям! Ты меня напугал! – Я хватаю за руку мужчину за моей спиной.
– Прости. Думал, ты слышала, как я подошел.
Уильям Джексон, владелец магазина виниловых пластинок «С иголочки» напротив Книжного на Каштановой улице, ведет свое дело почти столько же, сколько и Ба. Ему недавно исполнилось семьдесят, и, технически, он годится Ба в сыновья, но ведут они себя как друзья, и ко мне он относился как добрый дядя.
Я прикладываю руку к бьющемуся сердцу.
– Нет. Нет… Я просто смотрела… – Мне вдруг стало очень неловко делиться своим беспричинным восторгом. – Не знаешь, где ключ от этих ворот?
Уильям пожимает плечами. Его короткие, давно поседевшие волосы красиво контрастируют с его темной кожей – он похож на стареющего музыканта прошлого века, все еще крутящего свои пластинки.
– Твоя Ба знает. – Его широкая улыбка бледнеет. – По крайней мере, знала бы.
Я киваю и снова обращаюсь к диким джунглям за воротами. Тени становятся длиннее, сложно что-то различить.
– Интересно, что же там… – В моем голосе проскальзывает грусть.
– Понятия не имею. – Он смеется. – Но согласись, напоминает о том самом волшебном таинственном саде?
Я резко поворачиваюсь:
– Каком саде?
– Ну же, девочка. Это ты из книжек не вылазишь. Там про сироту и ее двоюродного брата. «Таинственный сад». По ней еще несколько фильмов было. Моя Сара их очень любит.
Сирота и ее таинственный сад. Я снова чувствую непередаваемую тоску.
Как назвать это ощущение? Невидимое притяжение – горькая радость или светлая грусть, озаренная неизвестным? Я глубоко вдыхаю полной грудью и пальцами тянусь сквозь прутья.
Уильям не знает, не имеет ни малейшего понятия, как меня притягивают загадочные места.
Как часто я видела обыкновенные на вид, шепчущие призывно порталы. И каждый раз чувствовала необыкновенную легкость пополам с ужасом, радостную тоску по недостижимому. Желание быть не здесь, а там, не зная, есть ли оно на самом деле, которое ведет меня к неизвестной, но важной правде.
– Как дела у Элизабет? – В голосе Уильяма слышно сожаление. – Нам с Сарой надо навестить ее.
Я качаю головой, чтобы растрясти вату в голове, не в ответ Уильяму.
– По-разному. Но она будет очень рада вас видеть. Особенно Сару. – Я подмигиваю. Жена Уильяма из тех женщин, что приносят с собой ощущение праздника.
– Ой ладно, я и так знаю, что она из нас двоих лучшая половина, – Уильям смеется. – Она мне это сама говорит, уже пятьдесят лет!
Я улыбаюсь и кутаюсь в куртку, прячась от кусачего вечернего ветра.
Уильям бросает взгляд на книжный.
– Держишься еще против Блэкбёрна?
Я киваю.
– Этот отель не может расширяться вечно.
Он пожимает плечами.
– Пусть «С иголочки» будет последней жертвой.
Несколько недель назад Уильям сказал мне, что решил уйти на пенсию, продать магазин под землю для отеля и проводить зимы во Флориде. Я не могу его винить, но это не значит, что я должна поступить так же.
– Слушай, Келси, ты мне скажи, если понадобится приковать себя к магазину или что-то в таком духе. Ты меня знаешь.
Я улыбаюсь.
– Знаю. Ты рассказывал про антивоенные протесты во время Вьетнама. Анамария обещала плюнуть ему в кофе, еще ты с наручниками – у него нет шансов. – Я поворачиваюсь к ветру спиной, и волосы летят мне в лицо.
– Иди, пора уже. – Он приобнимает меня. – Холодает.
Я ненадолго кладу голову ему на плечо, затем киваю.
– Ночи, Уильям. – И заставляю себя дойти до моего магазина, не заглядываясь на пустой участок.
