Пепел веры
В зале инквизиции было жарко. Не столько от пылающего в камине огня, сколько от внутреннего напряжения, от клубящихся в воздухе запахов пота, страха и тлеющей надежды. Брат Августин, облаченный в темно-серый, строгий облачный стихарь, стоял у высокого стола, испещренного чернильными пятнами и следами от пролитой крови. На столе, прикованная к железным кольцам, лежала женщина. Ее длинные, спутанные волосы были цвета воронова крыла, а лицо, иссеченное шрамами от плетей, выражало не столько боль, сколько усталую покорность.
Августин откашлялся, стараясь собраться с мыслями. Последние месяцы давались ему тяжело. Сомнения, подобно ядовитому плющу, оплетали его душу, душили его веру. Он все чаще видел в обвиняемых не слуг Дьявола, а обычных, испуганных людей, попавших в жернова жестокой системы.
– Имя? – спросил он, стараясь придать голосу твердость, которой не чувствовал.
Женщина молчала. Её темные глаза, казалось, смотрели сквозь него, в какую-то неведомую даль.
Рядом с Августином стоял брат Марк, его неизменный помощник, молодой, рьяный инквизитор, исполненный слепой веры.
– Она упрямится, брат Августин, – прошипел Марк, приближаясь к женщине. – Разрешите мне…
Августин поднял руку, останавливая его.
– Нет, брат Марк. Я сам.
Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить дрожь в голосе.
– Имя? – повторил он, уже тише.
Женщина медленно подняла голову. В её глазах мелькнуло что-то похожее на презрение.
– Они называют меня Лилит, – прошептала она. – Но это не имеет значения. Вы все равно не услышите правды.
Августин нахмурился. Обычно еретики отрицали свои имена, называли себя нечистью, демонами.
– Правда в том, что ты заключила сделку с Дьяволом, – произнес он, стараясь убедить скорее себя, чем её. – Ты служила ему, творила зло, насылала болезни и смерть на невинных людей.
Лилит усмехнулась. Слабая, горькая усмешка, от которой у Августина кольнуло в груди.
– Зло? – переспросила она. – Вы называете злом помощь обездоленным? Вы называете злом защиту слабых от сильных?
– Защиту? Ты использовала темные силы, чтобы сеять хаос и разрушение! – возразил Марк, не выдержав.
– Хаос и разрушение – это вы, Инквизиция, – ответила Лилит, глядя прямо в глаза Марку. – Вы, кто сжигает невинных на кострах, вы, кто сеет страх и ненависть.
Августин ощутил, как по спине пробежал холодок. Слова Лилит задели его за живое, отозвались эхом его собственных сомнений. Он покачал головой, отгоняя непрошеные мысли.
– Довольно, – сказал он, стараясь вернуть себе контроль над ситуацией. – Мы знаем, что ты совершила. Мы нашли доказательства. Ты была замечена на шабаше, ты проводила ритуалы, ты…
– Доказательства? – Лилит снова усмехнулась. – Ваши доказательства – это слова перепуганных крестьян, которые увидели во мне ведьму, потому что я знаю травы лучше, чем они? Ваши доказательства – это сплетни и домыслы?
– Мы нашли у тебя ингредиенты для темных ритуалов, – вклинился Марк, предъявляя небольшой мешочек с сушеными травами и кореньями. – Волчий корень, аконит, белладонна…
– И что? – ответила Лилит. – Я лечу людей этими травами. Я помогаю им облегчить боль, исцелить раны. Вы считаете, что исцеление – это зло?
Августин молчал. Он знал, что многие знахарки использовали травы для лечения, знали о целебных свойствах растений, которые Церковь считала дьявольскими. Но он также знал, что некоторые из этих трав были ядовитыми, могли быть использованы для причинения вреда.
