– Заткнитесь оба, пожалуйста, – добавил он уже в тишине. – Он не умирает, это просто аллергия на лекарство. Вытащим его через пожарный выход, там нет охраны.
Он опустился на колени. Юлий дышал тяжело, но еще не терял сознание.
– Аллергия есть?
Юлий неопределенно дернул головой.
– Спокойно, все предусмотрено! Даже это. Вот таблетки! – Эмиль сунул руку карман. Пусто!
– Вот таблетки! – повторил он и проверил другой карман. Вот они!
– Глотай! – он сунул таблетку в рот Юлию. – Воды, быстро!
Чак сунул ему бутылку с водой.
– Вот так, запивай! Сейчас попустит. Я все предусмотрел, серьезно! Даже возможную аллергию. Встать сможешь? Давай!
Он помог Юлию сеть.
– Да не стойте вы! Клякса, помогай!
Обратный путь по коридорам занял куда больше времени, чем дорога в лабораторию. Юлий хрипел все меньше, и явно не собирался умирать. Чак и Эмиль тащили его под руки, а Гектор мрачно тащился следом. Пожарный ход открывался изнутри. Эмиль откинул засов и вывел Юлия во двор.
– Что ж ты не сказал, что у тебя аллергия?
– А я знал? – прохрипел Юлий. – Я такие колеса отродясь не принимал.
– Скорая нужна?
Юлий помотал головой, и вдохнул, уже почти без хрипов.
– Ты что-то видел?
– Что?
– Видения. Они были?
– Иди ты лесом со своими видениям, понял? – Юлий поднялся. -И ты, и твой профессор, и твои экзамены, все идите лесом. Видеть вас больше не хочу. Придурки!
– Ты видел?
– Да ни хрена я не видел! Сразу вырубился и чуть не сдох.
Он побрел к воротам, за которым начинался нормальный мир летней жары и потных тел. И никаких экспериментов над собственным мозгом!
– Жалко, что он ничего не видел! – подал голос Гектор. – А ты, Голова? Ты что увидел?
Рука с ножом. Выстрел. Паук на нитке. Облезлая вывеска с надписью «Оазис».
Чайка кидается за воробьем, летит через дорогу и получает удар бампером красной спортивной машины. Красная кровь на красном бампере.
Красная кровь на камне. Красная кровь на лице покойника. Крик в темноте: «Кто здесь? Что за труп?».
Эмиль уже пришел в себя, голова прояснилась, но эти видения все равно не походили на историю о будущем. Скорее на странный фильм, из одних только крупных планов. Кто-то монтировал его в сильном подпитии, как попало нарезал кадры, и склеил в случайном порядке. И искалечил звук, так что не узнать ни один голос. Никакого сюжета не было в этом фильме – только отдельные сцены. Рука с ножом. Поезд. Чайка. Часы на руке. Яркие вспышки видений, разорванных на части.
– Ну, так, увидел кое-что, – осторожно ответил Эмиль. – А ты тоже видел что-то, да?
Тишина рассыпалась. Два голоса перекрикивали друг друга, Финик и Клякса снова начали кричать, но уже не из-за паники. Они пересказывали видения, а голоса слились в один невнятный ор, и в голове Эмиля снова зазвонил колокол.
– Джип, синий и фара разбитая! – разобрал он в этом крике. – Билет, лотерейный! Платье на молнии, зеленое, а она шепчет: «Помоги расстегнуть!». Оазис – он же сгорел лет пять назад!
– Эй! Эй, замолчите! – Эмиль замахал руками. – Нельзя нам это все обсуждать!
– Кто сказал? – возмутился Чак.
– Я сказал. Голосом из моего рта. Мы это все запишем и запрем в сундук! И никто не будет знать, что видели другие, пока все ни исполнится, понятно? Нам нужен чистый опыт, а то начнете придумывать сбывшееся там, где его нет. Пишите!
