Томас задумался.
– Если она пропала, может, её история связана с тем, что происходит здесь сейчас?
– Возможно, – согласился Даниэль.
Оливер начал делать заметки, чтобы потом проверить имена в архивных записях.
– Чем больше мы узнаём, тем больше вопросов, – вздохнул он.
Даниэль посмотрел на друзей, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.
– Я не хочу, чтобы дом снова стал ловушкой для чьих-то страхов.
Эмили улыбнулась ему ободряюще.
– Мы вместе, – сказала она.
В этот момент в коридоре снова послышался шорох, и все невольно вздрогнули.
– Может, это просто ветер, – попытался успокоить всех Томас.
– А может, и нет, – тихо ответил Даниэль, сжимая в руке куклу.
Они долго сидели в гостиной, обсуждая находки, пока за окнами не стемнело, и дом снова не наполнился тенями, в которых легко было увидеть призраки прошлого.
Оливер перебирал книги на нижней полке, когда его рука наткнулась на что-то мягкое и пыльное. Он вытащил оттуда старую тетрадь в блеклой тканевой обложке, края которой были обтрепаны временем. На первой странице стояли аккуратные буквы, выведенные детской рукой, но имя было стёрто, остались только инициалы. Он провёл пальцем по бумаге, чувствуя, как подушечки покрываются пылью, и позвал остальных.
– Здесь что-то интересное, – сказал он, когда в библиотеку вошли Даниэль, Эмили и Томас.
Даниэль сел рядом, склонившись над страницами.
– Почерк очень ровный, – заметил он, – видно, что автор старался.
Эмили взяла блокнот, чтобы делать заметки, а Томас устроился на полу, облокотившись о книжный шкаф.
Оливер начал читать вслух:
– «Сегодня я снова слышал шаги за стеной. Мама сказала, что это просто дом скрипит, но я знаю – кто-то там есть. Я не могу спать, когда темно».
Эмили задумчиво смотрела на строчки, будто пыталась представить себе автора.
– Записи идут почти каждый день, – сказала она, пролистывая несколько страниц. – Здесь много про страх, про голоса, про то, что кто-то зовёт по имени.
Томас взял дневник, начал листать дальше.
– Вот, например: «Вчера ночью мне показалось, что кто-то стоит у двери. Я спрятался под одеяло и не дышал, пока не рассвело».
Даниэль почувствовал, как внутри всё сжалось – эти слова отзывались в нём чем-то знакомым, почти забытым.
– Есть имя? – спросил он, надеясь, что кто-то из друзей заметил то, что ускользнуло от него самого.
– Только инициалы, – ответил Оливер, показывая первую страницу. – М.Л.
Эмили задумалась, прикусила губу.
– Может, это Мари?
– Похоже, – согласился Томас.
Они читали вслух отрывки, в которых описывались ночные страхи, скрип половиц, шёпот за дверью и ощущение, будто кто-то наблюдает из темноты.
Оливер перевернул страницу, на которой был неровный рисунок: тёмная фигура у окна, а рядом – маленький ребёнок с куклой в руках.
– Это похоже на тот сон, который я видел, – неожиданно признался Даниэль.
Эмили посмотрела на него с удивлением.
– Ты тоже видел фигуру у окна?
– Иногда мне кажется, что я помню этот дом не только по рассказам, – тихо сказал он.
Томас внимательно рассматривал рисунок.
– Здесь всё очень подробно, – заметил он. – Даже занавески на окне прорисованы.
Оливер кивнул.
– Автор явно был очень внимательным.
Эмили листала дальше, находя всё новые записи.
– Вот здесь написано: «Я слышу, как кто-то зовёт меня, но никто не отвечает, когда я спрашиваю, кто это. Иногда мне кажется, что это не люди».
Даниэль вздохнул, чувствуя, как тревога нарастает.
