Последние лучи солнца, словно окровавленные пальцы, цеплялись за горизонт, когда П. выполз на край минного поля. Его руки дрожали от напряжения, ногти были обломаны и забиты землей, а в уголках губ засохла горькая солевая корка. Три предохранительных чеки звенели в кармане, как победные медали.
Он перевернулся на спину. Небо пылало багровым пожаром, окрашивая его лицо в цвет свежего рубца. Где-то там, в этой багровой вышине, уже мерцали первые звезды – холодные, равнодушные.
Улыбка медленно сползла с его лица, как последний солнечный луч перед ненастьем – сначала дрогнули уголки губ, затем потух блеск в глазах, и наконец всё выражение стало тяжелым, будто покрытым пеплом. Тень легла на черты, застывшие теперь в безжизненной строгости. Точно так же, как угасает свет на горизонте, не оставляя после себя ни тепла, ни надежды, – только холодные сумерки и предчувствие ночи.
День седьмой.
Голод был теперь чем-то большим, чем просто пустота в желудке, чем спазмы под ребрами. Голод стал его вечным спутником, неотъемлемой частью самого существа, вторым "я", которое поселилось внутри и не собиралось уходить.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
