– У меня была своя компания, – ответил Глеб. – К кое-кому из них мы сейчас и идем.
– К нему на квартиру?
– Мы условились встретиться у магазина, – пояснил Глеб. – Вряд ли он до сих пор там: мне надлежало прийти несколько раньше, но я ушел в свои мысли и познакомился с тобой. Я ничего не потерял.
– Что я слышу…
– Чистую правду, – сказал Глеб.
– А если он у магазина тебя не дождался? – спросила Лиза.
– Я пойду к нему домой. С тобой?
– А куда?
– Я знаю адрес, – сказал Глеб. – Когда Миша собирает гостей, к нему заходят человека три-четыре… пять-шесть… с нами семь-восемь.
СКРИВИВШИЙСЯ от отвращения Максим Капитонов томится в «Макдональдсе». Выстаивая очередь за гамбургерами, он досыта наелся здешней атмосферой чуждого ему веселья, дополняемого толкотней и режущим глаза неживым освещением; в очереди Максиму еще стоять и стоять, свободных мест за столиками не наблюдается, на одного выходящего из помещения приходится пять входящих, густота столпотворения зашкаливает, потеющий Максим доходит – выбранный им для обмена репликами мужчина на умного человека отнюдь не похож, но принюхивающийся Виталий уравновешен и терпелив.
– Тут по жизни так? – спросил Максим.
– Извините, я…
– Постоянно? Толпа и галдеж, немеренные очереди… и все из-за гамбургеров? Или люди набиваются сюда ради атмосферы?
– Здесь недорого, – пробормотал Виталий, – и весело…
– Весело?
– Детям весело, – сказал Виталий. – Когда мы с вами были детьми, у нас не было возможности проводить здесь досуг, а для нынешних это в порядке вещей. Для детей, для молодежи… да и для семейных: я тут с женой и ребенком. Они там… где-то там. Отсюда не видно.
– Их не похитили? – спросил Максим.
– Вы что? – возмутился Виталий. – Вы…
– Мне бы яблочный пирожок.
– Как вы себя ведете…
– Я здесь впервые, – сказал Максим. – Мне неизвестно о чем тут говорят, а о чем умалчивают, но срываться народ здесь не должен – пьяных я тут не вижу, выпивки в продаже не просматривается, какая же дикость… для человека, часто сидящего в кабаках. В закрытых для ботвы шалманах.
– Ну и идите в свой шалман, – проворчал Виталий. – Чего вы здесь мучаетесь?
– Я проезжал мимо этого «Макдональдса» и экспромтом решил зайти, чтобы зарядиться чем-то обновляющим. Добротной начинки под искрящейся оболочкой не оказалось – засверкало, полыхнуло, не сбылось. Вы будете стоять до упора?
– Разумеется, – ответил Виталий.
– А я пойду. С сегодняшнего дня лишь кабаки и шалманы. Безальтернативно.
ОТКРЫВАВШАЯ бизнес-семинар затяжная лекция прочитана фрау Холстермайер до конца. Организатора семинара Бакашова за столом уже нет, нуждающийся в отдыхе переводчик Козульский, посматривая на слушателей, задерживает взгляд на скучающем Кирилле Суздалеве и переводит глаза на сидящего рядом с ним и пышущего интересом мужчину; на фрау Холстермайер переводчик глядит, как на неживой предмет, чей ментальный склад не предполагает ни скуки, ни заинтересованности.
– Данке, – сказала фрау Холстермайер.
– Лекция доктора экономики закончена, – сказал Козульский. – Считаю, что она была познавательной и не скучной… теперь время вопросов. Фрау Хостермайер на них радушно ответит, и это не одолжение – это входит в ее обязанности. У кого-нибудь есть вопросы?
Сидящий рядом с Кириллом мужчина поднял руку.
– Спрашивайте, – процедил Козульский.
– Я хочу не спросить, а сказать спасибо. Вам! К переводчикам принято относиться, как к чему-то второразрядному, типа официантов, но вы злые голоса не слушайте, они несут бред. Вы заслуживаете куда большего уважения… и сострадания. У вас каторжная профессия!
