Святой князь Дмитрий Донской - страница 9

Если в прошлый раз посольство вернулось ни с чем, но, по крайней мере, пребывание его в Орде не было ничем омрачено, ничто не угрожало жизням послов, то в этот раз общее желание было одно: дай бог унести подобру-поздорову ноги. В Орде случилась «замятня», или проще – очередная резня, когда в борьбе за власть один хан резал другого и всех его родственников и приближённых. Русское посольство очутилось в Сарае как раз в разгар этой резни.

Вот что писал об этом историк С.М. Соловьёв: «Но Москва не думала уступать. Бояре её, привыкшие быть боярами сильнейших князей, князей всея Руси, не хотели сойти на низшую ступень и начали стараться добыть ярлык своему князю. Малютка Дмитрий отправился в Орду; но там ничего нельзя было добиться при сильной смуте, когда один хан сменял другого: Неврус был убит…Хидырем, Хидырь был убит сыном своим Темир-Ходжею; наконец, Орда разделилась между двумя ханами: Абдулом, именем которого правил сильный темник Мамай, и Мюридом. Московские бояре отправили послов последнему и он дал ярлык малолетнему их князю…» (Соловьёв, 255.)

И только с третьей попытки князь Московский Дмитрий получил ярлык на великое княжение. Причём в третье путешествие его не отправили, поостереглись, а то опять начнётся в Орде заваруха.

Мы не знаем, как выглядел обряд венчания на великое княжение Владимирское. Письменных свидетельств не сохранилось. Псковская летопись, повествуя о князе Довмонте, пишет, что он в храме был торжественно препоясан мечом. Видимо, этот обряд был совершён и с Дмитрием. Это произошло летом 1362 года.

Исследователи много писали о собирательской деятельности великих князей Московских. Но Даниил Александрович и Иван Данилович собирали земли, как копит и приумножает свой капиталец крепенький хозяин. Он не прочь прижать, а то и придушить соперника-конкурента, чтобы завладеть его добром: землями, крестьянами и присоединить к своему. Но это был, скорее всего, хватательный рефлекс собственника. О деятельности Симеона Ивановича и Ивана Ивановича ничего сказать нельзя. Они не успели предпринять что-то крупное, большое.

Но в деятельности Дмитрия Ивановича уже виден не только собственник-феодал, в его делах заметна высокая цель, задача, программа, которую он обдумал и которую воплощал всю свою жизнь. Он не просто увеличивал, расширял княжество, разживался землями и крестьянами, но приращивал княжество и людей для того, чтобы освободиться от хана, чтобы власть над родной землёй была не в чужих, загребущих жирных руках, а в своих.

Закат в крови! Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь…

А.А. Блок

Заполучив великокняжеский ярлык, Дмитрий Иванович вступил в права наследства. Не имущественного, доставшегося ему от отца, а государственного.

Горькое и тяжкое, пропитанное слезами женщин и детей, истерзанных, уводимых в плен; напоенное кровью бойцов, насмерть бившихся на крепостных стенах; озарённое пламенем взятых и разграбленных степными хищниками городов досталось ему наследство.

Чтобы понять это, перелистаем в книге истории нашего народа несколько страниц назад.

Когда в 1246 году нунций папы римского Плано Карпини путешествовал в Каракорум, проезжая южной украиной русских земель, некогда могущественного и процветавшего Киевского княжества, он всюду видел вдоль дороги человеческие черепа и останки скелетов. Для Карпини не было секретом, чьих рук это дело, и, как знать, может быть, в его голове возникали холодящие спину мысли, что вот такие же горы черепов и костей могли лежать в окрестностях Рима и Парижа, Амстердама и Льежа…