Уоррен прокричал в ответ:
– Я не хочу, чтобы дом залило водой к чертям по самую крышу! А ты?
Рэй Линн злило его упрямство, а гроза тем временем усиливалась. Забор, сосны, флигель – все заволокло туманом: после утренней жары сильно похолодало, Рэй Линн даже дрожь пробрала. Она ушла в дом и переложила окру и помидоры в миску, не замечая, что немного соуса пролилось на плиту. Поставила на стол галеты, прислушиваясь к тому, как Уоррен возится у нее над головой. Сук так и торчал сквозь крышу, только время от времени шевелился, как будто его дергали. Рэй Линн старалась не представлять себе, как муж пытается его вытащить, балансируя на скользкой крыше.
Она вернулась к столу и поставила рядом с галетами горшочек с маслом. Снова послышался скрежет, и Рэй Линн взялась за тряпку, чтобы вытереть лужу на половицах, куда капала дождевая вода. Сук так и торчал в крыше.
Она все еще стояла на коленях, вытирая вновь образовавшуюся лужу, когда услышала: «Ах ты, черт!» – и жуткий скользящий звук, а за ним – тяжелый удар.
Она прошептала: «Боже ты мой!», вскочила и выбежала на улицу.
Уоррен лежал лицом вниз на деревянном ящике для цветов, который он сколотил для жены пять лет назад. Лестница валялась на земле. Не успела Рэй Линн добежать до мужа, Уоррен перевернулся на спину. Она замерла на месте, увидев его лицо и услышав голос. Стиснув зубы и морщась, он издал нечленораздельный гортанный стон, но подавил его, когда заметил жену. Он поднял руку, Рэй Линн подбежала к нему и упала коленями в грязь. Подняла его голову и положила к себе на колени.
Склонившись над мужем, она спросила:
– Где болит?
Уоррен держался за левый бок, пониже ребер. Попробовал приподняться, ощупывая бок пальцами. Было ясно видно, что ему больно.
Рэй Линн спросила:
– Встать можешь?
Раздался новый раскат грома, и тут же вспыхнула молния. Уоррен огляделся вокруг, словно не понимая, где он.
Рэй Линн повторила вопрос:
– Уоррен, ты можешь встать?
Он перевернулся и с тяжким стоном приподнялся на четвереньки.
– Вот это треснулся я! – прохрипел он.
– Давай я тебе помогу.
Рэй Линн взяла мужа под руку, и с ее помощью он поднялся на ноги. Весь скрючившись, он держался за бок, пока жена, спотыкаясь, ковыляла рядом по грязи под дождем. Оба успели вымокнуть до нитки. Добравшись до крыльца, Уоррен выпустил руку Рэй Линн, ухватился за перила и стал подниматься шаг за шагом. Пошатываясь, вошел в парадную дверь и побрел в спальню. Рэй Линн шла следом, держа ладонь у него на спине.
В спальне она сказала:
– Снимай все мокрое и ложись.
Кобб скинул с плеч лямки комбинезона, и тот грязно-синей кучей лег на полу вокруг лодыжек. Потом Уоррен сел, и Рэй Линн стянула с него ботинки. Тогда он вытащил ступни из штанин и повернулся к кровати, а Рэй Линн приподняла на нем нижнюю рубашку и увидела синяки и покрасневшую кожу.
– Ужас какой, господи! – ахнула она. – Ты, похоже, ребро сломал, а то и не одно.
– Завяжи хорошенько, потуже.
Рэй Линн пошла на кухню за тряпками. Принесла в спальню старую простыню и достала ножницы из корзинки для шитья. Начала торопливо резать простыню на длинные полоски. Каждый раз, оглядываясь на Уоррена, она видела его искаженное страданием лицо.
В перерывах между тяжелыми вздохами он говорил:
– Болит. Здорово болит.
Рэй Линн видела, что ушибленное место уже стало бескровно-бледным, и сам муж весь побелел. Она заговорила было, но он перебил, словно прочитав ее мысли:
