Миндовг немного помолчал и высказал вполне ожидаемое Родием напутствие:
– Ты вот что, рыцарь! У меня здесь в Новогрудке, да и в Вильно, и в Несвиже, я уже тебе об энтом говорил, много папских соглядатаев и лучше для нас обоих, и для дела важного, ежли ты так же незаметно, как прибыл, скроешься отсюда. Гедемин снабдит тебя и твоево коня едой в дорогу, да под утро и проводит за ворота города окольной дорогой. Вот возьми мою охранную куну, да паллий свой спрячь в дорожну суму. Эй, Гедемин!
– Слушаю, отец! – с готовностью отозвался сзади конюх.
– Дай нашему гостю плащ крестоносца! В нем его никто не задержит, и пытать куда, да зачем едет, не осмелится. Ты, воевода, по-германски разумеешь?
– Разумею и говорю, король! Юлла-варяг, воевода князя нашего, меня ещё отроком обучал германскому языку.
– А что, викинг сей, живой ещё?
– А чего ему подеетси? Старый конешно, но крепок ещё и телом, и духом.
Король со скамьи поднялся, сказал на прощание:
– Ну, гляди, парень! Будь осторожен, времена лихие. Передай мой поклон князю Александру, и да хранит тебя Господь….
В предутренних сумерках Гедемин, провожая Родия, напутствовал:
– Вот по той дорожке, хоша она и замуравлена, езжай Родион и будь в спокое. Поприща чрез два попадётся тебе дорога, аще по ней наши крестьяне жито возят на продажу. Дорога лесная, глухая, про неё мало кто ведает. То дорожка на Полоцк будет, полдня проедешь, а тамо и на север повернёшь, в свои края, до Изборска.
Погладив коня по холке, Гедемин добавил:
– Паллий германский не выкидывай, он тебе ишо нужон будет опосля. Перкунас тебе в помочь! Езжай, брат!
Отдохнувший и накормленный овсом, конь бодро понёс Родия на юго-восток. По левую руку, на востоке, ширилась зелёная полоса рассвета. Где-то на дереве протяжно каркнула ворона, ей откликнулась другая. Вскоре Родий выбрался на проезжий шлях, ведущий в сторону Полоцка, и конь без понукания поскакал галопом.
Через день, Родий, переночевав в попутной деревеньке, резко свернул на север, в направлении псковских земель. Места эти Родию уже были знакомы, и в Полоцк ему заезжать было совсем ни к чему. А вот разведать где этот тевтонский замок и подходы к нему, Родий посчитал для себя крайне необходимым.
Перебравшись через реку Полочу, и, заночевав в этот раз в лесу, Родий, через день, уже ехал по псковской земле. Здесь местность опять стала болотистой и, виляющая в разные стороны, дорога была местами залита грязной жижей. Речка Великая брала своё начало из здешних болот, и на следующее утро Родий, переночевав в жидком березняке, ехал уже вдоль хиленького ручья, который после победья превратился в добрую протоку, да и леса здесь уже пошли хвойные, сосновые боры с елями. Где-то в этих, малонаселённых краях должен был располагаться форпост тевтонцев. Только утром следующего дня, в большом лесном массиве, Родий обнаружил, наконец, замок.
Все замки раннего средневековья строились довольно просто: сначала возводилась башня-донжон, по большей части из дикого камня, а к ней пристраивался одно или двухэтажное здание, где проживал барон с семейством и челядью. К башне же, которая являлась доминантой замка, пристраивались стены периметра, окружавшие обширный двор с конюшнями, казармами, погребами и другими службами. В зависимости от материального состояния хозяина, замок мог быть внушительным или крошечным, но уж обязательно имел оборонное значение.
