Такая смешная любовь - страница 4

Мама же взяла меня за плечи.

– Знаешь, милая, папа сейчас был бы… – Голос у нее надломился, но я поняла, что она хотела сказать. Это ведь папа пристрастил меня к «Докрутке», и, когда я наконец нырнула в мамины объятия, от тоски больно защемило в груди.

В те мгновения она смотрела на меня примерно так же, как смотрят на меня сейчас подруги: с гордостью, радостью и… осознанием, что вот оно, свершилось.

Правду сказать, я и сама испытываю то же самое. Просто не могу поверить, что это происходит в реальности.

Я притягиваю девчонок поближе, и Хлоя делает еще снимок.

– Спасибо, – шепчу я.

– Наслаждайся, подруга, – говорит Мика, стиснув мне плечо. – Дело офигеть какое большое.

Хлоя с улыбкой кивает:

– Офигеть какое большое.

Я приезжаю почти на полчаса раньше. Во-первых, потому что боялась потеряться в метро (удивительно, но этого не случилось), а во-вторых, потому что не спала почти всю ночь и мне нужно было выпить кофе перед тем, как заходить внутрь. Ну и да, еще потому, что мне хочется насладиться моментом. Звучит глупо, но я хочу постоять немного перед дверями офиса и прочувствовать важность происходящего.

С виду офис непримечателен: большая серая постройка на окраине Лаймхауса[8], но, попивая двойной латте, я смотрю на него словно на портал в иной мир. Впрочем, так оно в некотором смысле и есть. Для меня – точно. Вспоминаю часы, проведенные перед теликом, когда во все глаза смотрела скетчи, впитывала юмор, вчитывалась после эфира в титры, искала имена сценаристов… И вот я здесь. Готовая войти в эти двойные стеклянные двери, в большое серое здание и стать маленькой, крошечной, микроскопической частью процесса.

Допиваю кофе, делаю глубокий вдох и захожу.

Изнутри вайб шоу-бизнеса чувствуется куда острее, чем при взгляде на скучный фасад. На стене за стойкой ресепшена – огромные постеры с кадрами программ, которые здесь придумывают и снимают. Больше всех выделяется инсталляция «Докрутки»: на ней глянцевые снимки нынешнего каста и авторов плюс подписанные фото приглашенных ведущих, музыкальных групп и исполнителей, когда-либо приходивших на эфир. Я представляюсь, и меня просят подождать: скоро за мной спустятся.

Сижу на скрипучем синем диванчике и выполняю показанное Хлоей дыхательное упражнение – чтобы справиться со страхом. Заодно давлю в себе синдром самозванца. Наконец раздается цокот каблучков; оглядываюсь и вижу, как ко мне по лестнице спускается высокая женщина: у нее идеально заплетенная длинная коса и яркая улыбка. Это Биши, я общалась с ней на собеседовании по зуму. Она продюсер «Докрутки».

– Нэлл! – протягивает она руку. – Рада познакомиться!

– Биши! Здравствуйте! И я тоже! – Я встаю и отвечаю рукопожатием.

– Еще раз с победой! Здорово, что теперь ты с нами.

– Спасибо! Я очень рада оказаться здесь. – Улыбаюсь от уха до уха. Начало вроде неплохое.

– Отлично, давай поднимемся наверх, и там мы тебя устроим…

Следую за Биши по пятам и пытаюсь погасить панику из-за того, что одета я слишком, до неприличия, просто. На Биши не только туфли на шпильках, но еще и темно-синий брючный костюм и кипенно-белая рубашка. Выглядит продюсер шоу потрясающе. А на мне что? Джинсы, кроссы и черная футболка «Юникло». Не хотелось привлекать к себе лишнее внимание в первый же день, да и потом, синоптики обещали сегодня жару: париться в пиджаке – та еще радость. Даже Хлоя за завтраком сделала мне выговор, мол, надо бы что-то построже надеть, а я только посмеялась, дескать, юмористы и деловая форма одежды – несочетаемые вещи. Выходит, ошиблась. Может, футболку в джинсы заправить? Нет, лучше не надо.