Читать онлайн Николай Чечулин - Такова жизнь

Роман «Такова жизнь» Николая Чечулина – уникальное по форме и по содержанию литературное явление. Это какой-то новый жанр, сочетающий в себе и приключенческий роман, и любовный, и шпионский, и философско-политический. И, если так можно выразиться, летописный. То есть это не автобиография автора под псевдонимом, а биография конца XX века и начала XXI века, их летопись, где автор не просто прототип главного героя, а летописец.

Этот жанр не создан по прихоти автора, а возник из самой жизни героя, прототипом которого является сам автор. Его судьба и образ мысли столь необычны, что не нужно было ничего придумывать. Судьба автора счастливым образом сложилась так, что она полностью, без прикрас, выдумки и фантазии ложится в рамки серьёзного романа. Единственное, что в нём изменено, это имена и фамилии персонажей, а также названия фирм и некоторых организаций.

Герой романа Николай Жуков не сверхчеловек, который побеждает всё, что ему противостоит, как в голливудских фильмах. Он просто сильный духом человек, который иным быть не может ни при угрозах его жизни, ни перед соблазнами получения богатства и высокого положения за счёт отказа от принципа жить по правде. Этому, а также предприимчивости и самостоятельности его научило чрезвычайно тяжёлое, почти сиротское деревенское детство в Сибири, когда можно было либо погибнуть, либо, упорно трудясь, выжить, кормя своих младших братьев и сестёр, а затем стать образованным и успешным молодым человеком. Некоторые, впадая в бедность, выживают за счет изворотливости, неотделимой от лживости, а Жуков выживает благодаря честному отношению к людям и к делу. Для этого ему постоянно приходится сопротивляться злу.

Как искренний человек он инстинктивно стоит на стороне добра, не скрывая свой позиции, от чего подвергается ударам зла. А само зло одевается в одежды порядочных людей и безжалостно расправляется с людьми, если они мешают своей сутью. Тютчев гениально выразился: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые…» Герой романа посетил его именно в такие «минуты», длиной в… годы. В роковые годы. Повествуя от первого лица, он описывает не только свою биографию, но и биографию нашей страны. Причём на изломе её истории, при смене веков, а на деле – эпох. Рушится СССР, тоталитарный по своей сути и не поддающийся поэтому какой-либо «демократической перестройке», а на его развалинах вырастают сорняки пока ещё откровенно бандитского капитализма девяностых.

Николай – одновременно и современный Дон-Кихот, и д’Артаньян из романа Дюма. Но герой Дюма, такой честный, отважный и щедрый, только у него в романе, во многом он плод его фантазии (реальный д’Артаньян был человеком, считавшим каждую копеечку), а Жуков таков, как и его прототип. Автору не было нужды фантазировать, чтобы изобразить своего героя таким, чтобы он мог завоевать симпатии читателей.

Во всех частях романа Жуков остаётся оригинальным философом, политологом, знатоком промышленных проблем, изложенных необыкновенно доходчиво и увлекательно, а также тончайшим поэтом, у которого то и дело рождаются настоящие стихотворения в прозе о любви, о бытии, о Боге и о родной России, где главное место занимает дорогая его сердцу Сибирь. Много диалектных слов, употребляющихся в Сибири, создают неповторимый колорит местной жизни. А местами в своём романе автор прямо и весьма органично переходит на стихи, которые он присваивает Жукову.

Первая из пяти частей романа «Анна» повествует о невероятной, просто фантастической встрече двух любящих людей в условиях оккупации Польши гитлеровцами. Жуков узнаёт об этой встрече из первых уст. У этой истории есть ещё более фантастическое продолжение, произошедшее спустя десять лет, во время приключений героя в Аргентине.

Во второй части романа «Агент западных спецслужб» герою приходится работать по вопросам поставки и сервиса оборудования в длительной командировке в ГДР, посещая по делам фирмы Восточной и Западной Германии, где и развивается «шпионский» сюжет.

И там ему приходится столкнуться не с какой-либо местной мафией (таковой в ГДР не было), а с советской заграничной, занимавшейся всеми видами коррупции, хищения и разврата. Начальник, ценивший профессионализм Жукова, пытается втянуть его в коррупционные и развратные связи в качестве своего сутенёра. Это не просто «плохой начальник», это – символ советской бюрократии.

Очень ярко изображена обыденная для советской жизни сцена инквизиторского «производственного» собрания с шельмованием Жукова всем коллективом – это типичное демонизирование любого человека, не похожего на других и не желающего раболепствовать перед начальством.

Третья часть «На родине танго» полна удивительных и опасных приключений Жукова (включая встречу с НЛО) и одновременно глубокого анализа сути общества во внешне самой благополучной стране Латинской Америки, Аргентине, где живут приветливые люди, говорящие на самом лёгком европейском языке – испанском, как белые, так и индейцы, стране с красивыми пляжами и женщинами, чудной природой, где, однако, как выясняется, процветает жестокая мафия, и встреча – нос к носу – Николая с хозяином сельвы – ягуаром оказывается во много раз безопасней столкновения Жукова с местным мстительным мафиозо. При этом большинство сотрудников советского торгового представительства – в условиях влияния перестройки – не помогает Жукову: кто из равнодушия, а кто по причине коррупционных связей с мафией. Он чудом умудряется уцелеть во время нескольких покушений на него.

После прочтения очередной части романа невольно хочется узнать, что же будет в следующей, как в сказках Шахерезады! Но если в этих, всем известных сказках после прочтения очередной из них чувствуется приближение счастливого конца, то в книге Чечулина, как в русской сказке, чем дальше – тем страшней и тем интересней.

В четвёртой части «Возвращение на Родину» мы попадаем вместе с героем в новую, ельцинскую Россию, в которой при переходе на рыночные рельсы рушится прежняя экономика и бандиты крышуют всё от начала до конца. Жуков, несмотря на все преграды и опасности, начинает, налаживает и развивает свой честный производственный бизнес, в котором он, как может, создаёт благоприятные условия для работников. И при этом ему приходится бороться уже с настоящими бандами с помощью смекалки и смелости.

Врагам Жукова кажется, что они победили его, а на самом деле их побеждает он, вооружённый одной правдой. И за это судьба вознаграждает его высоким взаимным чувством с прекрасной девушкой, с которой он создаёт счастливую семью.

Эта чудесная любовная история рассказана в последней, пятой части романа «Явление любви». Именно явление, потому что так являться может только Божество или чудо, сотворенное им. Эта часть венчает роман как свет беспредельного счастья, к которому влюблённые приходят, преодолев немало препятствий. Это любовь умудрённого необыкновенной, трудной и достойной жизнью мужчины и совсем юной прекрасной девушки, полюбившей его за то, что он такой, какой есть. Не может быть сомнений, что эту часть неотрывно будут читать как юноши и девушки, так и люди зрелые, в чьих душах оживёт любовь их юных дней. Это не имеет цены в наше время, когда столь распространена любовь к деньгам и земным благам в сочетании с цинизмом отношений между людьми. Верится, что от знакомства с этой историей вдруг вновь ярко вспыхнут в душах читателей вечные «и жизнь, и слёзы, и любовь».

Таким же необыкновенно образным, ненарочитым, человеческим языком, как в романе, Николай Чечулин, высокоталантливый и оригинальный поэт, развивает тему «жизни, слёз и любви» в своих стихах, которые являются как бы романтическим продолжением его прозы и столь же увлекают читателя. Говоря о жизни, мы имеем в виду изображение им её в духе традиций реализма и романтики, то есть и такой, какая она есть, и такой, какой мы стремимся её создать, исходя из лучших движений души. Даже некоторые его печальные стихи полны оптимизма и веры в торжество правды, добра и любви.

Когда в чужой стране переезжаешь из города в город, испытываешь странные чувства: никто тебя не провожает, нет беспокойства по поводу расставания с кем-то или с чем-то дорогим. На другом конце пути следования тебя тоже никто не ждёт, а потому нет ощущения радости предстоящей встречи. И кажется, что перемещаешься из пустоты в пустоту. Как бы потеряно нечто наиболее важное, без чего жизнь представляется неполноценной и определяется одним словом «чужбина».

Первые месяцы 1980 года я, будучи инженером по текстильному оборудованию, находился в столице Польши, Варшаве, по вопросам поставок ткацких станков и организации сервисного обслуживания. Тогда это были обычные дела, установившиеся в странах Совета Экономической Взаимопомощи. 14 апреля впервые наступила тёплая, солнечная погода. В тот день я должен был ехать в город Лодзь. На станции города Жирардов, что в пригороде Варшавы, где я жил последнюю неделю, я сел в поезд.

Перед самым отправлением в вагон вошла пожилая женщина. Поздоровавшись, сказав, что чуть не опоздала, спросила, свободны ли места, и села напротив. У неё было достаточно много мелких вещей, которые она всё ещё держала в руках. Она долго не двигалась, сидела, закрыв свои большие серо-голубоватые глаза, будто её покинули последние силы. Можно было подумать, что она не жива, если бы на её строгом лице не было усталой, едва заметной улыбки удовлетворения. Женщина была высокая, красивая, несмотря на возраст, с тонкими чертами лица. Бледность её ещё больше подчеркивал шелковый весенний красно-зелёный шарфик. Её вид был такой, будто она только что сошла с одного из многочисленных здесь монументов славы погибшим воинам. От неё веяло подлинными трагическими переживаниями бессмысленных и нелепых, жестоких событий, которые довелось перенести поколению двадцатого века, ставшему свидетелем массового истребления в большинстве своём неповинных людей.

Я не хотел беспокоить попутчицу своим присутствием и смотрел в окно, где медленно менялась привокзальная картина и махали руками на перроне редкие провожающие отъезжающим. Женщина первой и совершенно бодро обратилась ко мне. Она спросила, впервые ли я здесь, и отметила, что я говорю с акцентом. Узнав, что я русский, она оживилась, поинтересовалась, по каким делам я в Польше, и перешла на русский, иногда вставляя польские слова. Она очень удивилась моей текстильной профессии и тому, что семья Омара Хайяма более тысячи лет назад тоже занималась ткачеством. В ответ она рассказала, что её отец в своё время имел в России небольшую ткацкую фабрику. Ткали разные красивые гобелены, скатерти, покрывала. Иногда на заказ делали портреты с помощью жаккардовых машин. Она часто бывала в цехе, где работала ткачихой, или занималась проборкой основных нитей в ремизные рамы и в бердо ткацких станков. Отец требовал, чтобы дети до подробностей знали всё производство.

Ещё рассказала, что недавно здесь, в Жирардове, она была на текстильном комбинате и смотрела на новые ткацкие станки. Узнав, что станки именно нашего производства, была в восторге.