И если первые дни я на автопилоте ходила на лекции и даже практически не замечала, что происходит вокруг, то спустя недели понемногу начала втягиваться в процесс учёбы, мне стало интересно узнавать что-то новое, а ещё больше – узнавать те места, в которых я раньше бывала с тобой. И о которых теперь могла услышать только на лекциях по истории культуры…
Китти сидит рядом со мной на стуле, и, кажется, она тоже любуется первыми лучами этого утра. Я, как обычно, пью крепкий ароматный кофе, и тут в дверь раздаётся звонок. Если честно, с недавних пор такие звонки меня пугают: я ведь никого никогда не жду! Тем более никто не знает, где я живу. Но настойчивый посетитель продолжает звонить, и я всё-таки рискую вылезти из своей раковины. Подхожу к двери и смотрю в глазок. Какой-то парень.
– Вам доставка! – доносится с той стороны, и я понимаю, что теперь уже глупо делать вид, будто меня нет дома.
Открываю дверь, не забыв предварительно надеть цепочку, и с подозрением смотрю на утреннего посетителя. Он лучезарно улыбается мне и протягивает квадратную коробку, перевязанную шёлковыми ленточками.
– Пожалуйста, возьмите коробку, – пытается всунуть он её в узенький просвет, и мне приходится открыть дверь перед ним пошире.
– А кто отправитель? – всё ещё недоверчиво спрашиваю я, на что курьер лишь пожимает плечами:
– Мы просто курьерская служба. Посмотрите, возможно, внутри будет записка. Отличного дня! – и, видимо решив, что я абсолютно чокнутая, удаляется дальше по своим делам.
Ну что же. Мне кажется, что все мои приятные сюрпризы были в прошлой жизни, и сейчас приходится привыкать к ним заново. Я ставлю коробку в центр стола, всё ещё опасаясь, что из неё выползет клубок змей или посыплется порошок с сибирской язвой. Китти тут же вскакивает на столешницу и начинает с любопытством обнюхивать посылку: вот кто точно любит получать подарки!
Сделав глубокий вдох, я перерезаю ленточку и, сняв крышку, вижу, что внутри лежит огромный и ароматный, весь усыпанный миндальными лепестками круассан! И словно парижское утро врывается в мою тесную, убогую комнатёнку! Вместе с Китти мы засовываем носики в коробку, и сбоку я вижу маленькую открытку. Достаю, и там написано всего два предложения: «Не Париж, но всё же… Наши мосты ждут тебя!»
Впиваюсь зубами в тонкое хрустящее тесто, пытаясь припомнить, когда я вообще в последний раз ела настоящие французские круассаны, и мне ничего не приходит на ум. Нёбо взрывается сливочно-миндальным вкусом, и я вдруг понимаю, что, возможно, моя жизнь не так ужасна. И даже – о боги! – подумываю: не пойти ли мне на этот дурацкий утренник для пупсиков. Точнее, для первокурсников. В конце концов, мне же восемнадцать лет, не правда ли? И пока меня не поимела толпа разгорячённых клиентов клуба, пора немного побыть простой студенткой, разве не так? Я смотрю на свою ангорскую подружку, и она трётся о мои голые ноги, полностью согласная со мной.
Набираю «Спасибо!» и отправляю Майклу, и тут сразу же неприятная мысль, словно острой молнией, ударяет меня: откуда он узнал мой адрес? Он следил за мной? И что ему, кстати, надо? Дружба? Но это же глупо! Как могут дружить двадцативосьмилетний мужчина и восемнадцатилетняя девчонка? Что у нас общего? Хотя, если подумать, у нас слишком много общего, опять начинаю накручивать я себя. Но утренний румяный подарок так прекрасен, а солнце сулит ещё один ласковый день перед дождливой и хмурой зимой, и я обещаю себе подумать об этом завтра. Как Скарлетт О’Хара.
