– Я готовлю мясо только, когда муж дома. Мне бы рыба была и зелень. Вот без салатов я не живу. Лика, попробуй вот этот. Макс, а для тебя мы с Марией испекли твой любимый пирог. Мария – моя помощница по хозяйству, – добавила Нина специально для меня, – не девушка, золото!
Девушка-золото как раз вошла в гостиную с большим стеклянным графином на подносе.
– Мадам, кофе уже варить?
– Нет, спасибо. Я сварю кофе сама, – ответила Нина и встала из-за стола.
Она направилась к выходу, и я решила воспользоваться случаем, чтобы показать ей проект.
Пока я открывала в телефоне нужные файлы, Нина засыпала ароматные зерна в кофе машину.
Она быстро просмотрела все чертежи, как мне показалось, без особого интереса и рассеянно бросила:
– Да, да. Здорово.
Потом ненадолго задумалась, пристально посмотрела на меня, как будто творец интересовал ее намного больше, творение, и, наконец, выдала резюме:
– Слушай, Лика, у меня к тебе предложение. Давай съездим в город к стилисту. Здесь есть замечательный мастер. Наверное, работать за компьютером с хвостиком удобно, но у тебя такие красивые волосы. Я вижу тебя с французским каре. Знаешь, такой пышный затылок, ровные пряди по бокам, – она внимательно посмотрела на меня, – до подбородка, да, пожалуй, до подбородка. И челка. Обязательно длинная мягкая челка. Ну и макияж должен быть поярче. Классика, конечно, всегда в моде, но тебе нужна ярко-красная помада. Ты счастливая: ярко-красная помада почти на всех выглядит вульгарно. Только не на тебе. И еще тебе бы пошло говорить по-французски. Ты случайно не говоришь? – я отрицательно покачала головой. – Жаль. На улицах Парижа тебя бы точно приняли за свою. И маленькое черное платье. У тебя есть маленькое черное платье?
Маленькое черное платье у меня было, правда, я уже не помнила, когда в последний раз его надевала. Не по стройкам же в нем скакать, в самом деле!
Макс! – крикнула Нина в комнату, – ты езжай по своим делам, а мы дальше на моей машине. Я потом завезу Лику в отель.
Выйдя из салона с французским каре и ярко-красными губами, я даже не сразу узнала себя в витрине ближайшего магазина. Да, надо признать, что Нина была права. Новый образ мне очень понравился.
– Посидим в кафешке, поболтаем?
Я, конечно, согласилась. Наверное, она хотела обсудить ландшафтный дизайн, о котором мы, вообще, еще с заказчиками не говорили. Теперь, когда ее проект воплотился в жизнь, можно было заняться и моим.
Мы удобно устроились на мягких голубых подушках, которые были белыми ленточками привязаны к плетеным стульям уличного кафе, и Нина начала говорить. Сразу. Без предисловий.
– Лика, то, что я скажу, может показаться тебе странным, более того, неуместным и даже бестактным. Но я, все-таки, скажу. Знаешь, я уже не молода. Нет-нет, не возражай, – сказала она, заметив мое движение, – я в том смысле, что многое в жизни видела. Мы не всегда жили так, как сейчас и…ну, в общем, это не важно. Главное – ты мне очень нравишься, я вижу, какой ты замечательный человек, и я не хочу, чтобы ты страдала.
Нина сдвинула брови, вокруг губ пролегла жесткая складка, глаза стали холодными. Я впервые видела ее такой. Пожалуй, сейчас она вполне выглядела на свой возраст. Но что она имеет в виду? Неужели Корякин решил отказаться от моих услуг и поручил жене довести свое решение до сведения подрядчика, то есть, меня? Я напряженно ждала продолжения.
