Тайна без точки - страница 14

– На завтра объявлен траур. Как можно его проводить, когда не достали ни одного человека? Это же кощунство!

– Завтра мы проводим митинг экипажей и траурные мероприятия… – слова Главкома тонут в гуле возмущенных голосов.

Раздаются крики с места:

– Кто дал право?

– Вытащите их, и мы увидим: вчера они умерли или 10 дней назад?

– Кто принял решение, что люди мертвы? Пусть ответит. Я подам на него в суд!

– Сегодня говорили, что как только лодка пропала – всех вычеркнули из списка живых…

Этот взрыв негодования погасила Ирина Белозорова. Сильным спокойным голосом она произнесла на весь зал:

– Это все разговоры не по существу! Надо поднять наших мальчиков. Мы не о том говорим. Давайте вернемся к спасательным работам.

– Камера ничего не увидела в отсеке, – продолжает Куроедов. – Водолазы, которые прибыли из Норвегии, тоже не могут выйти на восьмой отсек.

– Сколько отсеков можно проработать в день? – спросила Ирина Рудакова – наивность ее вопроса станет очевидной только потом, когда все увидят полную беспомощность служб спасения.

– В отсек войти нельзя. Ждем, когда осядет топливо, – терпеливо поясняет адмирал.

Общий шум сопровождает его слова. Главком явно нервничал, иначе бы он не допустил столь прозрачного и намекающего ответа. Опять раздались возмущенные голоса:

– До какой степени довели флот! Вы знали, где гром грянет! – Света Байгарина.

– Мне задали вопрос, – продолжал Владимир Куроедов, – верю ли я, что ребята живы? Отвечаю: до сих пор верю, что мой папа, который умер у меня в 95 году, – все еще жив…

Его перебили:

– Можно ли через пробоину войти?

– Нет, в носовую часть войти невозможно. Рваные края испортят снаряжение водолаза, и человек погибне т.

– Вы во вторник здесь были. Вы тогда видели эту дыру?

– Нет, я видел расчеты! – с видимой твердостью произнес адмирал. – Но вы должны понять меня в одном: я тоже хочу достать ваших сыновей и мужей.

– Кто позволил стрелять вам из лужи? – Ирина Рудакова.

– Не понял!

– Но ведь это лужа – Баренцево море! Там глубина-то какая? Никто не ждал ответов. Спрашивали, потому что хотели выплеснуть эмоции. Наконец-то раздался и рациональный вопрос:

– Когда я смогу увезти сына на Дальний Восток? – это на правом фланге. Там же сидела и основная группа оппонентов – внимание людей переключилось на правую сторону зала.

В это время с левой стороны, где сидела и я, тихо встала незаметная Антонина Петровна Садиленко. Никто не обратил внимания на ее передвижения, но в то же время в зале повисла напряженная пауза – так бывает, когда тигр крадется из засады. Куроедов подробно отвечал на последний вопрос.

Анатолий Сафонов успел задать даже следующий:

– Как долго это продлится?

Антонина Петровна между тем тихо продвигалась к намеченной жертве. И вдруг бросилась на Илью Клебанова, который не был ни крайним, ни даже говорящим, просто стоял.

– Отдай мне сына, гад! – яростно кричала женщина, сжимая руки на горле вице-премьера. – Стоит тут, рассказывает…

Что странно, так это то, что именно Клебанов не произнес ни одного слова во время собрания – накануне у него было плохо с сердцем и он молчал. Нападение женщины оказалось таким неожиданным, что военные не смогли правильно сгруппироваться. К Садиленко бросились офицеры, но оторвать ее от намеченной жертвы не удавалось.

Вице-премьер – высокий представительный мужчина, дотянуться до него не просто. Маленькая, в дешевой вязаной кофточке – Антонина Петровна в тот момент была сильнее целого войска. Ее отчаянное и беспомощное нападение потрясало больше, чем предыдущая истерика Надежды Тылик.