Тайна без точки - страница 20

Стоп, машины! Слышен глухой перестук материнского сердца.

– Сыно-о-чек мой! Зачем ты так далеко-о? Глубо-о-к-о-о! К тебе не дойти! Не добраться! Тебя не достанешь рукой…

Пела эту песню мать. Не кричала, не вопила. Пела, как в детстве певала. Сердцем пела.

Я тоже плачу. Не кричу, не вою, тихонечко сижу себе на скамье корабля и плачу. Подходит офицер и предлагает выпить валерьянку.

– Спасибо, не надо, – говорю.

– Не будете пить, сделаем укол, – говорит офицер, не вступая в дебаты, и я глотаю горький стаканчик.

Отпевание (сначала по православному обычаю, потом – по-мусульманскому) приносит женщинам облегчение. Гармоничные звуки церковного пения не могут не тронуть сердца даже закоренелых атеистов. Поминальный обед в комфортабельной кают-компании и вовсе направил мысли женщин в более рациональное русло.

Когда позднее иду по корме корабля, разыскивая фотокора мурманской газеты, – останавливает вице-адмирал Валерий Касьянов:

– Кого ищете, Альбина?

– Меня просили написать репортаж с места события. Хотите почитать?

– Не могу! – сказал уже через две строчки Валерий Павлович. – Слезы застилают глаза.

Несмотря на общее негативное впечатление от поведения некоторых штабных офицеров – вице-адмирал Касьянов остался в памяти, как человек простой и умный, редкое для военного руководителя сочетание.

В этот горестный день я долго сидела в большом зале Дома офицеров. Минуты складывались в часы, а я не могла уйти. Словно цепи трагедии приковали к тому месту, где столько пережито. Тогда поняла: если не разорву этот, очерченный судьбою круг – он изломает меня навсегда.

На другой день у многих женщин на лицах появилось оживление. Началось возрождение. То ли жизнь невозмутимо брала свое. То ли мужество погибших подводников вырвалось из душных отсеков и вселилось в горестные сердца.

Мужество, чтобы жить!

Все происходило быстро.

В среду привезли голубые бревна. В воскресенье свеженький сруб уже блестел матовыми оконцами – Свято-Никольская церковь выросла на глазах.

Утром здесь еще росли рябины. К обеду голубые бревна легли на красные ягоды, а вечером на земле остались дрожать погибающие деревья. Сердобольная старушка Зоя собирает непомятые ветки и дарит их мне. Я иду с огромным красным букетом – встречные улыбаются. Наверное, букет не может быть грустным.

Родной гарнизон пахнет краской и известью. Это непривычно для него. 40 строителей спешно ремонтируют «улетные» видяевские дома. Поселок похорошел, но радости на лицах не прибавилось.

Но это все произойдет потом, в сентябре. А нам, если следовать хронологии, следует вернуться в август.

25 августа

День Матвиенко. Социальный вице-премьер Валентина Матвиенко приехала утром и провела в гарнизоне весь день.

Горе отодвинулось в сторону – надо было устраивать жизнь.

Ее ждали с некоторым страхом и надеждой. Если Президент страны для видяевцев был человеком довольно абстрактным, хоть и наделенным большими полномочиями, то от Матвиенко зависело решение конкретных вопросов. Более того, про нее говорили, что она вникает в мелочи повседневной жизни, одним словом – она была ближе к народу.

Ее ждали еще и с интересом – какая она?

Оказалось – обыкновенная. Черный элегантный костюм сидел уверенно.

Быстрая, решительная, энергичная, резкая – она создавала вокруг себя водоворот событий, мнений, столкновений. Мне довелось общаться с Матвиенко в неформальной обстановке – она простая и открытая.