Поднялась метель. Ветер взвыл, застонал под сводами, по углам и в прилегающем коридоре. Уворачиваясь и прикрывая лицо, Бридан позволил ветру и крику из самой преисподней унести себя к выходу из залы. Он отдался воле снежных волн, понимая, что рано или поздно они вернут его к подножию богини холода.
Следовало действовать. Бридан приготовился к решающему рывку, чтобы спрятаться от неистовства девы в узком подземном коридоре, но ветер закрутил, запутал, поднял непослушное тело над полом и со всей силы ударил о стену.
Сердце дознавателя зашлось от боли. Всё его существо точно пронзили тысячи игл, острых и холодных, как зубы ледяной ведьмы. Неимоверный грохот накрыл сознание Бридана, заставив вздёрнуться, хватать ртом воздух. Казалось, ещё немного — и смерть схватит за горло и уже не отпустит…
Данн подскочил в постели, соображая, где находится. Скромная, с минимумом мебели комната поплыла перед глазами. За окнами начинался бледный рассвет. Второй день после гибели сектантов. В дверь нещадно колотили.
Бридан кое-как успокоил мятущееся сердце и сумел различить слова, доносящиеся с улицы, от двери на первом этаже.
— Господин Данн! Беда! — неистово орал знакомый голос.
Тихо поругивая всё на свете, дознаватель закутался в одеяло и добрался до окна, рванул на себя раму — лицо обдало морозом и снежной взвесью. У входа в дом Бридан различил фигуру старого дозорного, а на другой стороне улицы их ожидал экипаж из Управы.
«Опять…» — с досадой подумал Данн.
Он будто бежал по замкнутому кругу. Всё повторялось. Вчера его так же выдернули из тёплой постели в катакомбы. Дурной сон не шёл из головы, подсказывая, что Бридан снова влез в нехорошее дело, откуда так же тяжело выбраться, как мухе из паучьей сети. Однажды он был в похожем положении, чудом выскользнул из цепких лап неведомого зла. И вот опять!
— Зачем так орать, милейший? — Дознаватель слегка наклонился из окна и поинтересовался, сдерживая накатившую ярость: — Всему кварталу ни к чему знать, что в столице снова кого-то убили.
— Там такое… — только и вымолвил страж, задрав голову в меховой шапке с гербовой кокардой.
Бридан плохо различал его лицо с высоты и в полутьме раннего утра, но воображение дорисовало выпученные, круглые глаза, немного сонные, с покрасневшими веками и заснеженными ресницами. Наверняка опять всю ночь пили в караулке горячий грог, а теперь им обычное убийство кажется проделкой бесов.
— Конкретней, — распаляясь, настойчиво потребовал дознаватель.
— Лучше вам самому посмотреть, — набычился дозорный. — Убежище Управы.
Данна кольнуло в сердце, да так и не отпустило.
— Жди внизу, — велел он, захлопнул окно и принялся одеваться.
Бридан плохо помнил, как натягивал штаны и сюртук, как застёгивал пуговицы. В голове не переставая бухало колоколом: «Убежище… Мэри-Джейн…»
Через десять минут Данн был готов. Вместе с дозорным они вскочили в служебный экипаж, кучер стегнул запряжённую двойку. В груди Бридана разрасталось беспокойство. Чем ближе они подъезжали к зданию приюта, тем сильнее он чувствовал беду. Внутри у дознавателя всё застыло, а послевкусие сна окончательно отравило душу.
Данн с облегчением выдохнул, когда экипаж остановился у крыльца убежища. Фонарь освещал вход. Жёлтый, тёплый свет создавал иллюзию уюта и безопасности. Такая мирная картина немного расслабила Данна. Здесь не могло произойти ничего ужасного и непоправимого. Разум подсказывал, что он ошибается, но Бридан, чуть ли не впервые, не желал ему верить и надеялся на лучшее.
