На кровати в уже высохшей луже крови лежала княгиня со вспоротым животом, но главное — женщина была на сносях… И мёртвый младенец лежал рядом с ней.
Не в силах проронить ни слова мужчины вышли из комнаты, Прохор, сглотнув подступивший ком в горле, нарушил молчание:
— Скорее всего, казны мы здесь не найдём… Из-за неё всё городище и вырезали, — предположил опытный воин.
Осмотрев дом, ратники обнаружили открытую дубовую дверь. Прихватив факел, они по каменной лестнице спустились в подвал и оказались в небольшой подклети. Осветив стены, Левашов с Долматовым смогли всё хорошо рассмотреть. Массивная каменная дверь, призванная надёжно перекрывать вход в кладовую, была также открыта.
— Да, без специального ключа такую махину просто так не откроешь, она снабжена хитрым механизмом, — отметил Прохор и вытащил из затвора замысловатый украшенный инкрустацией и сложным узором ключ. — Вот из-за чего пытали князя. Видать, выведывали, где Алексей Григорьевич его схоронил. Всё-таки нашли ироды, — покачал головой воин.
Переступив порог, мужчины смогли убедиться, что, как и предполагал Долматов, княжеская кладовая была разграблена. На полу валялось несколько медных монет, пара клоков сена, обрывок парчовой материи, да у стены стоял опустошённый сундук.
— Опоздали мы, Прохор Алексеевич, — вздохнул Евсей. — И казну потеряли, и невесту не сберегли.
— Так оно, — согласился дядька. — Вот для чего караулили нас разбойники. Если не истребить, так задержать, дабы лихоимцы, подославшие их, уйти без помех успели, — догадался Долматов и вздохнул. — Вот ведь как получилось… Наша задержка в Ярославле целому городу жизни стоила.
Левашов нахмурился, действительно, его отряд должен был раньше отправиться в Хлепень, но сборы несколько затянулись, и Евсей с дружиной выехал позже.
— Похоже, знали злодеи и про казну, и про то, что мы вскоре должны нагрянуть, — предположил княжич, и мужчины угрюмо переглянулись, это значило, что предатель где-то рядом, под боком, и находится в стане ополчения. На душе было тяжко и муторно.
Весь оставшийся и следующий день ратники хоронили людей. Справив всё по христианскому обычаю, отряд отправился в обратный путь, и как только они подъехали к знакомой деревушке, на улицу высыпали, наверное, все жители. Страшная новость, принесённая Петровной, молниеносно разлетелась по домам, и людям не терпелось узнать из первых рук, что же случилось в вотчине князя. Выслушав скупой рассказ дружинников, сельские мужики угрюмо хмурились и настороженно перешёптывались.
— Это ж что ж на земле-то делается? Неужто Аантихрист и впрямь на землю явился? — накладывая на себя крестные знамения, всхлипывали бабы, прекрасно понимая: одной молитвой вряд ли удастся защититься от лихих людей.
Отслужив в местной церквушке службу по безвинно убиенным, крестьяне вместе с дружинниками, как полагается, помянули соседей.
Ближе к вечеру, вернувшись в дом деда Дорофея, княжич, наконец, вспомнил о Таяне.
— Ну что, Дорофей Иванович, выяснили, откуда девчонка?
— Выяснили… — вздохнул дед. — Дочка ключницы князя Засекина она.
— Во дела… — задумался Евсей и сокрушённо покачал головой. — Теперь понятно, почему девчонка рассудка лишилась. После такого неудивительно… И как ей только сбежать удалось?
— Так, выходит, девка теперь полная сирота, — вскинул печальные глаза дед.
— И что с ней делать? Мне к князю Пожарскому возвращаться надобно. С собой забрать не могу. На войну иду, не на гульбище. В монастырь, может, какой девчонку на время пристроить? А как всё уладится, поищу её родственников. Может, дядьки или тётки в других краях остались.
