— А вот и научу! — обиделась девочка и подошла ближе. — Дай сюда, — выхватила она лук, деловито осмотрела, проверила тетиву и улыбнулась.
— Что, нравится? — спросил Пахом, и она кивнула головой.
— Добрый лук, — тряхнула головой девочка.
— Ну, раз так, вот тебе стрелы.
— Во что стрельнуть, дядька Пахом?
— Да в ту же крынку, в которую Ивашка промазал, — взглянул мужик на сына.
Мальчишка презрительно хмыкнул и, обращаясь к девочке, съязвил:
— Смотри, как бы твоя стрела в лес не улетела к лягухам на болото.
— Да она и пару шагов не пролетит, — хихикнул второй сын Пахома.
Мужчина, улыбаясь, наблюдал, как девочка вполне уверено подняла лук, прицелилась и выстрелила. Стрела, лихо свистнув в воздухе, устремилась к забору и, точно ударившись в горшок, его расколола. Мальчишки только рты пораскрывали, но тут раздался возмущённый возглас жены Пахома.
— Ах вы, ироды! Чего это творите?! Ну ладно у девчонки ума нет, а ты, дурень такой, какого лешего игру затеял? — ругалась она на мужа.
— Да ладно тебе серчать, Устиньюшка! Горшок тот треснутый был, выкинуть давно пора, — ответил мужик. — А ты, молодец! — обратился он к Таяне. — Учитесь! — крикнул отец сыновьям, и девочка, победно усмехнувшись, взяла своё молоко и направилась восвояси. Но по дороге её нагнали мальчишки:
— А точно люди говорят: ведьма — ты! Где это видано, чтобы девчонка так стрелять умела? Не зря тебя Пелагея к себе взяла!
— А Егорка говорил, у тебя и амулет колдовской есть, — верещал Ванька.
— А ещё говорят, тебя княжич на болотах нашёл. Ты там с русалками хороводы водила, да людей губила.
— Дураки — вы! И ваш Егорка тоже, — нахмурилась девочка.
— Дураки- не дураки, а родичей своих помним! А ты нет! Может, их и не было у тебя? Тебя нечистый из болотной коряги смастерил? — дразнились мальчишки, намекая на худобу девочки.
От обиды Таяна закусила губу и побежала домой, а мальчишки, довольные собой, засвистели ей вслед. Влетев в избу, девочка устремила на знахарку обиженные глаза:
— Тётка Пелагея, ну почему нас люди не любят? — чуть не расплакалась она. — Вон сколько ты им помогаешь, а они всё косятся да шепчутся. И меня ни за что дразнят.
— Не обращай внимания, девонька. Это от зависти. Не любят люди, когда кто-то лучше их в чёем-то разбирается. В собственной глупости признаваться не хотят, вот и обвиняют в связи с дьяволом. Ничего, скоро Москву освободят, глядишь, найдёт княжич твоих родственников, и дом обретёшь, — улыбнулась женщина.
— Я с тобой остаться хочу, — возразила Таяна.
— И я к тебе успела привязаться, милая. Но сама видишь, разве это жизнь для девушки. Подрастёшь, тебе о замужестве надобно будет задуматься… А кто ж «ведьму» замуж возьмёт? — вздохнула женщина. — Даже если какому парню полюбишься, разве родичи жениться позволят?
— А у меня уже есть жених, — гордо повела плечиком девочка.
— Это кто же? — вскинув бровь, улыбнулась Пелагея.
— Так княжич сказал: подрастёшь, замуж возьму, — ответила Таяна.
Женщина снова улыбнулась и покачала головой:
— Выкинь из головы. Пошутил княжич.
— Ничего не пошутил! — горячо возразила девочка. — Так и сказал!
— Ой, глупая ты… — засмеялась знахарка. — Если б все парни слово такое держали…
— Вот увидишь, он приедет за мной… — обижено пробурчала Таяна.
— Да ладно, садись за стол, ужинать пора, — не стала спорить Пелагея.
Так и жила Таяна в доме знахарки, ходила вместе с ведуньей за травами и многое успела узнать: и как кровь остановить, и чем рану обработать, чтобы та не загноилась, какой травкой горло и кашель лечить, а что жар и ломоту снимает, даже чего комары да мухи не жалуют. Хотя девочку и привечали в деревне, но частенько за своей спиной сирота слышала настороженный шепоток.
