Девчушка лет семи в васильковом трико выгибалась во все стороны, стоя на круглом пятачке деревянной бочки. Повозка, служившая ночью артистам домом, сейчас была превращена в сцену кукольного театра. Для этого было достаточно закрепить полог на уровне метра от пола, а из прозрачных шалей соорудить занавес.
Представление было незамысловатым, наручные куклы-персонажи разыгрывали коротенькие сценки из жизни горожан, высмеивая пьяниц, нерасторопных кухарок и выживших из ума старьевщиков.
Вокруг толпилась любопытная детвора. Солидные дамы и господа останавливались посмотреть лишь на мгновенье, и к ним тут же бросался чумазый мальчишка с протянутой шляпой, надеясь на мелкую монету. По Бэтси он скользнул равнодушным взглядом, не ожидая щедрости от одиноко бродившей по городу девушки в испачканном пальто.
"Нужно все же будет попросить привести в порядок свою одежду, а то люди невесть что будут думать," – грустно усмехнулась Элизабет, протягивая мальчишке несколько мелких монет.
Тот с благодарностью согнулся в поклоне до самой земли, а в следующее мгновенье сделал сальто назад. Элизабет взвизгнула и, смеясь, зааплодировала. Неожиданно, глядя на маленького артиста, она вспомнила другого уличного мальчишку.
– Послушай, – обратилась она акробату, – не знаком ли ты случайно с парнишкой, что разгуливает в желтой клетчатой кепке. Чуть повыше тебя будет, и годков на несколько постарше.
Элизабет не знала, водят ли дружбу между собой все уличные мальчишки, и был ли театр местным или приехал на гастроли вовсе из соседнего государства, но надеялась на удачу.
– Проныра Джек! – воскликнул акробат. – Конечно, знаю такого. Его все на улицах Сити знают.
– Тогда передай ему, пожалуйста, что леди из домика пекаря желает его видеть.
Мальчишка сделал еще один кувырок и, подкатившись к самым ногам девушки, протянул надорванную шляпу. Элизабет засмеялась и бросила в нее еще одну монетку. Ловкач тут же вскочил с колен и помахивая шляпой помчался к остальной труппе.
– Завтра он будет у вас, мисс.
Элизабет досмотрела честно оплаченное представление до конца и направилась в сторону дома, точнее новой съемной квартирки. Пока у нее все складывалось отлично, и хорошее настроение понукало ее улыбаться прохожим.
Но когда девушка свернула в темный переулок, на душе у нее отчего-то сделалось тревожно. Она огляделась по сторонам – никого не было видно. Прислушалась, ожидая услышать чужие шаги позади себя, но в ушах стучало лишь собственное сердцебиение. Чувство, что за ней следят, не покидало, и она резко обернулась.
Пустынная улочка, каких сотни в этом квартале, наглухо запертые ставнями окна, тени, особенно густые в углах подле стен.
Два зеленых огонька мигнули на мгновенье у самой брусчатки и погасли. Девушка замерла на месте от ужаса, ожидая, что история с лиловым туманом вот-вот повторится, не закончившись на этот раз столь благополучно. Но секунда ускользала за секундой, а ничего страшного не происходило.
Внезапно из того сгустка тьмы, где Элизабет видела яркие блики, вышла черная кошка. Ее шерсть лоснилась, а походка была грациозно-ленивой. Животное уселось посреди дороги и принялось умываться пушистой лапкой.
Девушка зачарованно наблюдала за излюбленной кошачьей привычкой, все так же боясь пошевелиться. Животное же тем временем завершило моцион, отряхнулось, встопорщив шерсть и посмотрело человеку прямо в глаза.
