Надежда во мне всегда умирает последней.
Разделываясь с телом, выхожу в комнату. Катрина по-прежнему лежит на моей кровати и, кажется, не собирается уходить. В ее руках книжка, а рядом включенный прикроватный светильник.
– Ты еще здесь?
– Да. Кстати, ты не говорила, что купила ее.
– Рейтинг видишь? – 18+. – Лучше верни туда, где взяла.
Родившая любовь к эротике у сестры затрудняет мое наслаждение романами. Например, я уже не могу, как раньше помечать маркером зацепившие моменты и ручкой оставлять записи. Катрина может взять книгу в любой момент, наткнуться на те мысли, что я бы хотела оставить в тайне.
– Тебе тоже нет восемнадцати. – Напоминает сестра. – Что насчет Маккензи? Ты не пробовала снова поговорить с папой?
– Смысл? Тот раз доказал, что он не станет меня защищать.
– А мама? Ты говорила с ней?
Думаю, Вел сама понимает, за кого вышла. Она явно не в восторге от мировоззрения своего мужа, но при этом всегда будет оставаться на его поле игры. Наша мать держится за призрачную выгоду, статус. Возможно, остается с отцом ради нас. Я слышу их ссоры. Они не такие частые, но случаются. В пределах дома папа с мамой настоящие, живые люди с проблемами, в обществе – куклы, у которых все идеально.
– Я говорила с ней после первого приставания Киллиана.
– Она не стала тебя слушать, как и отец?
– Почему же? Выслушала, но ничего не сделала. Катрина, ты же знаешь, она на стороне папы.
Мама никогда не станет перечить Эйдену. Она будет восхвалять его в глазах других людей, выгораживать, поддерживать. Вел не скажет плохого слова о своем муже, но во время их ссор, ее криков, я понимаю, что внутри нее много противоречий, сомнений по поводу выбора отца. Она никому не говорит о плохом, держит в себе. Отчасти мне жаль свою мать.
– Да. Надеюсь, скоро ты съедешь. – Катрина спит и видит, как моя комната достанется ей.
– Мне кажется только ради своего восемнадцатилетия и окончания учебы я и живу.
Мы обе смеемся.
Не знаю, разрешит ли мне отец переехать раньше окончания школы. В мае мне будет восемнадцать. Это мало что значит. Мама поздно отдала меня получать образование из-за моих частых болезней. Я смогу поступить в колледж, когда мне будет девятнадцать.
Моя дальнейшая жизнь, пока остается загадкой.
– Ненавижу, когда ты заставляешь меня врать. – Признается младшая, распуская свои роскошные, кудрявые волосы.
Господи, почему она родилась такой красивой, а не я? Чем старше становится Катрина, тем больше я ущемляюсь. За ней уже парни ухаживают, а у меня так никто и не появился. Кроме извращенца в лице Маккензи.
– Ты ничего такого не делаешь. Не договаривать – не значит врать. – Подмигиваю, переодеваясь в пижаму.
Необычно, что мы вот так просто общаемся. Давно у нас не было спокойных разговоров. Обычно наши диалоги состоят из претензий, колкостей, допросов.
Мы обе молчим. Не знаю, о чем задумалась сестра, но все мои мысли об Алексе. Я даже забываю о Гост, что собиралась позвонить. Судя по атмосфере в доме, сбежать к Джес не лучшая идея. У нас итак напряженные отношения с отцом. Мне не хотелось бы накалять ситуацию еще больше.
Я подношу палец к губам и проваливаюсь в свои мысли. Алекс Каррас – парень, что на год старше меня. Выпускник. Симпатичный, в моем вкусе. В сети он известен, как гонщик. Каждые выходные его лента пестрит новыми видеокадрами с трассы под бурлящие кровь треки. Я не пропускаю ни одно.
