«Это не важно. Сейчас ситуация критическая. Идите и перекрывайте воду любым способом. Вера Ивановна, у вас есть телефон службы водоканала?»
Пожилая учительница кивнула: «Есть, я записывала, когда у нас в прошлом году проблемы с напором были.»
«Звоните им немедленно, требуйте аварийную бригаду. Скажите, что у нас массовое отравление детей зараженной водой. Это должно ускорить реакцию.»
Иван Петрович чувствовал, как его старые навыки управления кризисными ситуациями просыпаются после двухлетней спячки. В прежней работе ему не раз приходилось координировать действия во время финансовых кризисов, аудиторских проверок, реорганизаций. Принципы были те же – быстро оценить ситуацию, определить приоритеты, распределить обязанности, обеспечить контроль исполнения.
«Зинаида Михайловна, можете ли вы связаться с родителями пострадавших детей, узнать их состояние в больнице? Нам нужна актуальная информация для служб.»
Зинаида кивнула, доставая мобильный телефон: «Конечно, я знаю телефон Ольги, мамы Миши.»
«Остальные пока никому не позволяйте пить воду даже из бутылок, которые стояли в домах – неизвестно, не попала ли туда зараженная вода через системы фильтрации. Используйте только покупную воду в заводской упаковке.»
Соседи начали расходиться, каждый получив конкретное задание. Иван Петрович остался у колонки с блокнотом, куда методично заносил все новые данные о катастрофе. Время, место, пострадавшие, предпринятые меры – все фиксировалось с бухгалтерской точностью.
Зинаида не ушла, осталась рядом с ним, делая телефонные звонки. Он слышал ее приглушенный голос: «Ольга? Это Зинаида из СНТ. Как Миша? Что говорят врачи?»
Слушая ее разговор, Иван Петрович понимал, что ситуация с детьми серьезная. Миша оставался в реанимации с подозрением на острое отравление тяжелыми металлами. Катя Морозова была в несколько лучшем состоянии, но тоже требовала интенсивного лечения. Маленький Дима пока не госпитализирован, но его состояние вызывало тревогу у родителей.
«Иван Петрович,» – Зинаида закончила разговор и обернулась к нему. «Врачи говорят, что это очень серьезное отравление. Они берут анализы, но результатов пока нет. Одна из медсестер сказала Ольге, что такие симптомы бывают при отравлении промышленными отходами или химикатами.»
Он записал и эту информацию, стараясь не думать о том, что могло попасть в их воду. Промышленные отходы в СНТ «Ромашка»? Это казалось абсурдным. Ближайшее предприятие находилось в десятках километров отсюда, а их водозабор был автономным, питался от собственной скважины.
К вечеру возле клуба СНТ образовался импровизированный штаб по борьбе с последствиями катастрофы. Иван Петрович установил там большой стол, принесенный из собственного дома, разложил карты участков, блокноты с записями, списки пострадавших и контактные телефоны всех служб.
Андрей Комаров сумел перекрыть главную водопроводную магистраль, хотя для этого пришлось сломать замок на техническом помещении. Вера Ивановна дозвонилась до аварийной службы водоканала, но получила стандартный ответ: «Заявка принята, бригада будет направлена в течение 24 часов.» На ее возмущенные объяснения о пострадавших детях ответили, что «все заявки рассматриваются в порядке очереди.»
Зинаида координировала связь с больницей и семьями пострадавших. Она оказалась на удивление эффективной в этой роли – умела говорить с расстроенными родителями, добывать информацию от медиков, организовывать практическую помощь семьям.
