Глава 6. Ошибка Центуриона
Масада пала. Осадная башня больше не дымилась, тараны застыли у стены, словно время остановилось. По выжженной насыпи пандуса, в клубах пыли, когорты Рима поднимались к пролому. Вскоре они вошли в крепость.
Профессор Вейр и Крис поднимались следом. Мар Лициний лично пригласил их наблюдать за «победой».
С вершины крепости открывался потрясающий вид: с одной стороны – Иудейская пустыня, бескрайняя и молчаливая, с другой – сверкающая гладь Мертвого моря. Горячий воздух пустыни накатывал волнами на разрушенную крепость – последний оплот зелотов. Вокруг стояла нестерпимая жара.
Воздух пульсировал, как будто сама земля дышала. Песок внизу будто бы плавился под солнцем. Вейр почувствовал, как по виску катились тяжелые капли пота.
Крепость царя Ирода состояла из нескольких уровней, вырезанных в скале. Каменные здания, сложенные из желтого известняка, тянулись вдоль плато. На юге возвышался дворец: трехъярусное строение с колоннадой, термальной баней, залами с мозаичными полами и фресками. Внутри – кессонные потолки7, расписанные геометрическими узорами и виноградными лозами. Стены украшены темно-красными и синими панелями. В одном зале уцелела ниша с лавками – комната для пиров.
Рядом – огромные резервуары для воды, наполненные дождевой водой благодаря системе акведуков и цистерн. Хранилища зерна, кувшины с маслом и вином. Все в порядке. Все – нетронуто.
И среди всего этого – мертвые тела. Мужчины, женщины, дети. Кто-то лежал на полу, кто-то – в объятиях. Кто-то сидел, уронив голову на стену. Ни одного живого. Только смерть. Без шума. Без крови. Только остановленное время.
Римляне были сбиты с толку. Ожидали ожесточенный бой – но получили молчаливый вызов.
– Они… убили себя, – сказал один из легионеров.
– Все… – прошептал Крис. – Они не дали нам ни одной цели.
Мар Лициний стоял в центре зала с каменным лицом. Вейр подошел к нему.
– Они предпочли смерть подчинению. Вы ожидали триумфа. Но получили – безмолвие.
Мар сжал рукоять меча.
– Это не триумф. Это…
– Это зеркало, центурион. Они показали вам, что даже меч Рима не проникает в сердце, которое выбрало свободу.
Мар резко обернулся.
– Рим победил!
– Рим вошел в город мертвых.
Мар шагнул ближе, его лицо потемнело от гнева.
– Ты видишь слабость там, где я вижу мужество. Они бежали от нашей власти в смерть.
Вейр не отступил.
– А я вижу, как Рим не смог предложить ничего, кроме страха. И получил ответ не мечом – но выбором.
Порыв ветра сорвал с одного из тел кусок ткани и унес его в пустыню. Песчаные вихри плясали внизу, под скалами. Над Мертвым морем дрожало марево.
К ним подошел Сильва. Он держал кубок с вином, на губах играла тень иронии. Он взглянул на тела и спокойно сказал:
– Хорошо. Рабов не будет. Значит, меньше хлопот.
Вейр вскинул глаза.
– У вас на губах – вино, а у них на губах – кровь. И вы называете это победой?
Сильва пожал плечами.
– Победа – это когда враг исчезает. Какая разница, от чего он исчез?
Крис скрипнул зубами. Вейр молча вздохнул. На фоне зала, украшенного фресками, алыми, как кровь, их слова звучали как эхо будущего, заброшенное в прошлое.
