Я почувствовала, как мои ногти впиваются в подлокотники кресла. Вот тебе и всего одна «маленькая тайна»… Виктор всеми силами пытался реанимировать отключившиеся приборы. Свет от фонарика метался по капсуле батискафа, которая с каждой секундой казалась всё меньше.
Хуже всего было то, что все прожекторы тоже отключились. Сколько ни гляди в иллюминатор — там ничего не увидеть. Хотя каждый из нас прекрасно знал, где мы и, что под нами находится.
— Сейчас… Ещё совсем немного. Кажется, это какой-то электромагнитный импульс или вроде того… — бормотал Виктор.
— Откуда здесь взяться таким импульсам? Это мёртвая планета. Здесь не может быть ничего подобного… А на наших станциях нет ничего такого, что бы могло это сделать.
— Неужели? Час назад мы не знали и об этом городе. Однако вот мы здесь…
Я уткнулась лбом в холодное стекло иллюминатора. Больше всего на свете мне сейчас хотелось увидеть приближающийся свет от беспилотников. Однако разум подсказывал, что нас начнут искать ещё довольно не скоро. Разве что, кто-нибудь решит выйти на связь, и когда ничего не получится…
Я вздрогнула, когда за стеклом полыхнул свет. Неужели мои надежды всё-таки оправдались?! Я уже почти успела рассказать об этом остальным, когда поняла, что тут явно что-то не так.
Во-первых, свет был вовсе не таким, какой дают обычные прожекторы беспилотников. Он казался синеватым, почти призрачным.
А, во-вторых, свет лился не сверху или со стороны, а снизу, из той самой трещины в земле, над которой мы зависли.
Осознав всё это, я уже не могла заставить себя сказать хоть что-нибудь. Всё во мне окаменело. К счастью, наш горе-пилот тоже это увидел.
— Какого чёрта?! Вы это видите?!
Теперь уже все уставились в иллюминаторы, а свет, меж тем, делался всё ярче с каждой минутой. Он начал пульсировать и менять свои оттенки — удивительное и достаточно красивое зрелище, чем-то напоминающее северное сияние. Я бы наверняка оценила его по достоинству, если бы наблюдала за ним с безопасного расстояния.
— Вот тебе и мёртвая планета… — успел произнести Виктор, прежде чем все винты нашего батискафа разом перестали работать.
Массивный аппарат стал медленно, но неотвратимо опускаться вниз, прямиком в трещину. Её ширины оказалось более чем достаточно для того, чтобы батискаф прошёл сквозь неё без каких-либо проблем.
Я закрыла глаза, понимая, что, скорее всего, это последние минуты моей короткой жизни. Стоили ли того эти открытия? Кто знает… Мне не хотелось думать о том, как бы я поступила, если бы мне позволили вернуться назад во времени. Может быть, точно так же…
— Держитесь! Всем пристегнуться! — крикнул Виктор, но его уже никто не слушал.
По мере того как мы погружались всё глубже, свет предсказуемо делался ярче; вскоре он уже заполнил собой всё крохотное пространство внутри батискафа.
Его пульсации тоже сделались сильнее и чаще. В какой-то момент мне даже показалось, что они подстраиваются под удары моего сердца, хотя это и было невозможно…
Теперь уже неважно, когда нас хватятся. Мы влезли туда, куда не должны были, и теперь гарантированно за это поплатимся.
В какой-то момент снова включилась вся электроника батискафа. Виктор вскрикнул и попытался сделать хоть что-нибудь, однако приборы не отвечали на его команды.
Пальцы рук и ног стало колоть невидимыми иголочками. Неведомый гул вновь повторился, только на этот раз он, кажется, раздавался прямо внутри моей головы.
