Но не сейчас. Когда-нибудь.
Тем не менее, когда я смотрю на такого человека, как Эндрю Винчестер, я думаю о том факте, что я даже не прикасалась к мужчине более десяти лет – во всяком случае, не так. Он не похож на тех придурков в захудалом баре, где я обычно обслуживала столики. Когда я в конце концов вернусь туда, он будет именно тем мужчиной, которого я ищу. Только, очевидно, не женатым.
Мне приходит в голову идея: если я когда-нибудь захочу немного снять напряжение, Энцо может быть хорошим кандидатом. Нет, он не говорит по-английски. Но если это всего лишь одна ночь, это не имеет значения. Похоже, он знает, что делать, даже не говоря много. И в отличие от Эндрю, он не носит обручального кольца – хотя я не могу не задаться вопросом об этом человеке Антонии, имя которого вытатуировано у него на руке.
Я вырываюсь из своих фантазий о сексуальном ландшафтном дизайнере и возвращаюсь на кухню за двумя тарелками с едой. Глаза Эндрю загораются, когда он видит сочный стейк, прожаренный до совершенства. Я действительно горжусь тем, как это получилось.
«Это выглядит невероятно, Милли!» он говорит.
«Спасибо», говорю я.
Я смотрю на Сесилию, у которой противоположный ответ. «Фу! Это стейк». Я думаю, констатирую очевидное.
«Стейк хорош, Сиси», – говорит ей Эндрю. «Тебе стоит попробовать».
Сесилия смотрит на отца, затем снова смотрит на свою тарелку. Она осторожно подтыкает стейк вилкой, как будто опасаясь, что он может спрыгнуть с тарелки и попасть ей в рот. На лице у нее болезненное выражение.
– Сиси… – говорит Эндрю.
Я смотрю то на Сесилию, то на Эндрю, не зная, что делать. Теперь я понимаю, что, наверное, не стоило готовить стейк для девятилетней девочки. Я просто предположила, что у нее должен быть интеллектуальный вкус, если она живет в таком месте.
«Эм», говорю я. «Должна ли я…?»
Эндрю отодвигает стул и хватает со стола тарелку Сесилии. – Хорошо, я приготовлю тебе куриные наггетсы.
Я следую за Эндрю обратно на кухню, обильно извиняясь. Он просто смеется. «Не беспокойтесь об этом. Сесилия одержима курицей, особенно куриными наггетсами. Мы могли бы ужинать в самом модном ресторане Лонг-Айленда, и она закажет куриные наггетсы.
Мои плечи немного расслабляются. «Вам не обязательно этого делать. Я могу приготовить ей куриные наггетсы».
Эндрю ставит тарелку на кухонную стойку и грозит мне пальцем. «О, но я знаю. Если вы собираетесь здесь работать, вам нужен учебник».
"Хорошо…"
Он открывает морозильную камеру и достает огромную семейную упаковку куриных наггетсов. «Видишь, эти наггетсы нравятся Сесилии. Не покупайте другие бренды. Все остальное неприемлемо». Он возится с застежкой-молнией на пакете и достает один из замороженных наггетсов. «Кроме того, они должны быть в форме динозавров. Динозавр, поняла?
Я не могу сдержать улыбку. "Понятно."
«Кроме того», – он держит куриный наггетс, – «вы должны сначала осмотреть наггетс на предмет каких-либо деформаций. Отсутствует голова, отсутствует нога или отсутствует хвост. Если у самородка динозавра есть какой-либо из этих критических дефектов, он будет забракован». Теперь он достает тарелку из шкафчика над микроволновой печью. Он кладет на тарелку пять идеальных самородков. «Ей нравится иметь пять самородков. Вы кладете его в микроволновую печь ровно на девяносто секунд. В любом случае, он заморожен. Более того, оно переварено. Это очень хрупкий баланс».
