Забралися под лопух,
Под лопухом сидят
И тихо-о-онечко говорят:
«Лучше мы подождем,
А по дождю не пойдем.»
Только недавно узнала, что это было стихотворение советской поэтессы Анны Баш, опубликованное в 1938 году в седьмом номере журнала «Чиж».
Естественно, всё я прочитала «по-ленинградски», на «а». Тут уже ржа началась несмолкаемая!
– Утка! Утка! Ты куда идешь? Без пальто и без галош?
Учительнице это всё понравилось, а ребятам – после моей игры «в куличики» – совсем я стала смешна до колик. Поэтому, несмотря на то, что я всем, кто меня просил, помогала – то есть решала за них арифметику (потому что объяснить им было невозможно), – друзей в школе у меня не было, кроме племяшечки тети Нины (не помню ее имя). У нее от рождения одна нога была короче другой – видимо, не росла. Она ходила переваливаясь, как утка, т.к. этой ногой она не доставала до земли, только пальцами.
Дети – народ жестокий – и о ней сочинили частушку:
– Веселиха-весела,
В рукавички нассала,
В валенки накакала,
Пошла домой – заплакала.
А она только смеялась, слава Богу.
В школе была небольшая кладовка с печкой и даже с окном. Однажды она позвала меня туда:
– Хочешь на мышек посмотреть?
– Конечно, хочу, – сказала я.
Она на пол накрошила хлебушка, мы забрались на лежанку печки и замерли. И вдруг… сразу со всех сторон, сначала озираясь, а потом стремительно, на хлеб кинулись совершенно прелестные существа, чуть не путаясь в хвостиках, глазки-бусинки, ну просто чудо! Я, наверное, и раньше не боялась мышей (видимо, после блокады, когда на это животное смотрели как на пищу). А после этого случая даже стала относиться к ним с нежностью. Тем более, что они не отталкивали друг друга, а просто пристраивались к еде.
Вот, собственно, все, что я могу рассказать про первый класс. А остальное потом.
Конечно, и в Вологодской области Новый год был всем праздникам праздник. Дома всегда была елка, украшенная сделанными вручную игрушками – бумажные цепи не помню из какой бумаги, ведь даже в школе писáли – домашнее задание по крайней мере – между строчками книг. И самый прекрасный подарок для меня было что-нибудь из школьных принадлежностей.
До сих пор на душе моей грех воровства. По-моему, где-то в третьем классе одна девочка хвастала присланной ей коробкой простых карандашей. И я украла у нее один. Украла из зависти, жадности. А что с ним делать? Как пользоваться? Все кругом всё видят. Сначала содрала с него корочку. Родители тоже об этом не знали – представляю, что бы они мне сказали?!
Но Господь дал мне по рукам как никто. Попробовала писать – а он оказался такой твердый, что просто резал бумагу. Пользоваться им оказалось невозможно, и я в самом прямом смысле закопала его в землю. Вот так…
А на елке висели в основном прянички, испеченные отцом, орешки, яблоки, если вдруг они имелись, – всё, что находилось из съестного. В школе тоже что-то эдакое. И нам каждому дарили по два таких же то ли пряничка, то ли печенинки, тоже испеченных чьими-то добрыми руками.
Помню, как я во время утренника, видя, как все «топотухами» пляшут, решила показать, как танцуют «русскую». И опять Господь меня осадил! Лихо прошла круг и пошла вприсядку в валенках, которые мама выкупила по выданному на меня талону. Тут же поскользнулась обмороженными ногами и шлепнулась на попу. Конечно, это вызвало смех. Вот так усмирял меня Господь.
