– Так! – повысил голос Тающенко. – Вы здесь не для того, чтобы вести пропаганду! Или как раз для этого? – он прищурился и посмотрел на меня. – С паникёрами у нас разговор короткий – десяток их уже лежит во рву за селом, присыпанные землёй, чтобы не воняли как при жизни.
Я замолкла.
– Предъявите документы, – вступил в разговор шериф, до того стоявший молча.
Я достала из кармана паспорт. А Томка не нашла ничего лучше, как ляпнуть:
– Я из Пензы уезжала в такой спешке, что и документы не взяла.
– Из Пензы? – насторожился Тающенко. – Так вас из Пензы прислали? Значит, вы агитатор?
– Нет, никакой она не агитатор, – вмешалась я, пока Томка не успела ляпнуть ещё что-нибудь. – Она в Пензе была в отпуске, просто гуляла, отдыхала. Когда всё это началось, её срочно вызвали на работу, и она не успела…
– Молчать! – резко крикнул Тающенко. – Она что – сама без языка? – и он вопросительно посмотрел на Томку. Она была так напугана, что просто заплакала.
В этот момент в кабинет заглянул тот, что уходил за Егорычем и кивнул. Тающенко посмотрел на шерифа, и тот мгновенно вышел.
– Тамара Викторовна, – продолжил Тающенко. – Объясните, почему у вас нет документов.
Томка подняла заплаканное лицо и, заикаясь, стала говорить:
– Я была в Пензе в гостях у родственников. Неделю назад мне позвонили… с работы и сказали срочно возвращаться из-за чрезвычайных… обстоятельств. Я так спешно собиралась, что забыла пакет с документами…
– Понятно, – кивнул Тающенко. – Значит, вы вместе работаете? – он показал сначала на Тамару, потом на меня.
– Да, – послушно закивали мы.
– Давно?
– Года три, – ответила я.
– Очень хорошо. Тамара Викторовна, подойдите ко мне.
Томка встала и подошла к нему.
– Вот вам лист бумаги. Садитесь и пишите всё о своём месте работы – как называется, какова ваша должность, обязанности, имена и фамилии сотрудников, начальника… А мы с вами, Зоя Павловна, выйдем в соседний кабинет, где вы сделаете то же самое.
Я поняла, что нас разоблачили.
– Не надо ничего писать, – сказала я. – Тома со мной не работает, она просто поехала, чтобы помочь.
– Я почему-то как-то так и подумал, – усмехнулся Тающенко. – А документов-то у неё почему нет?
И он снова посмотрел на Томку.
– Ну остались же в Пензе, я уже сказала, – ответила она.
– Это я понял. А вы как сюда попали?
– Я приехала с мужем… с женихом.
– Вести агитацию? Или мародёрствовать? Где он, кстати? Я спрашиваю про вашего мужа.
– Он остался в деревне, там, – Томка махнула рукой назад.
– В какой деревне?
Томка беспомощно посмотрела на меня. Я быстро сказала:
– В Свиново.
Тающенко опять взбесился:
– Молчать, когда не спрашивают! Я сейчас тебя в подвал отправлю!
Затем он снова обратился к Томе:
– Так он у вас боевик? Участвует в грабежах и мародёрстве?
– Ну что вы, конечно нет… – опять заплакала Тома.
– Это он нагрузил вашу машину продуктами?
Томка молчала и плакала. Я обратилась к нему:
– Послушайте, Андрей Кириллович, зачем вы нас мучаете? Отпустите нас, ведь мы вам не можем принести никакого вреда.
Он встал из-за стола и посмотрел в окно.
– Так-то оно так. Вы – никакого. А вот ваши друзья-мародёры – могут.
– У нас нет друзей-мародёров.
– А откуда продукты в вашем автомобиле?
– Я же вам объяснила: мы ездим по брошенным деревням и собираем продукты из магазинов.
– Эту сказочку я уже прослушал минимум три раза, – сказал Тающенко. Затем он вышел в коридор и махнул кому-то рукой. Через минуту в кабинет зашёл парень с автоматом.
