– Говори уж, – недовольно протянул я, преодолевая неприязнь к знахарке.
Старуха тут же затараторила, в воздухе рисуя путь до Поганого болота.
– А может, кто из местных мне туда дорогу покажет? – спросил я, вопросительно глянув на хозяйку, но та промолчала и скрылась за печкой.
– Ладно, сами разберемся, – махнул рукой, выходя на крыльцо.
Во дворе Тимофей Ильич рубил дрова, напротив – растапливалась баня.
Ветер разносил по округе аромат дыма и пряной свежести.
Мужчина с размаху опустил топор и расколол полено ровнехонько пополам.
– Утро доброе! – поприветствовал я его.
Хозяин остановился и, не положив топора, вытер пот со лба.
– И вам не хворать, – бросил он, не поднимая глаз.
– Никифор сказал, что разговор у вас ко мне есть.
Тимофей Ильич подошел к колодцу, зачерпнул ковш воды и принялся жадно пить большими глотками.
Обтерев губы тыльной стороной ладони, он, наконец, взглянул на меня.
– Ночью у соседей кто-то скотину порубил, – начал он, присаживаясь на бревно. – Кровищи кругом, смотреть дурно.
– И что люди говорят? – осторожно спросил я.
– А что им говорить, – пожал он плечами. – Боятся, на нечистую силу грешат.
– А вы что же думаете, Тимофей Ильич?
– Да кабы я сам знал, – сказал он, – сидит внутри какая-то уверенность, что только человек на это способен, а откуда она взялась не пойму.
– Может, вы и правы, – произнес я, подходя и присаживаясь рядом. – Есть у меня одна мысль на этот счет. Только прежде отведите меня до Поганого болота, чтобы травы для лечения мальчика собрать.
– Эк что задумал, – хмыкнул Тимофей Ильич. – Да кто ж тебя туда поведет? Нет у нас в деревне таких смельчаков.
– Думал я, что вы человек не робкого десятка. Неужели тоже в нечистую силу верите? – нахмурился я.
Тимофей Ильич молчал, задумчиво оглаживая бороду.
– А если найду вам проводника на болото, обещаете, что поможете разобраться с теми, кто в наших краях бесчинства творит? – спросил он.
– Даю слово офицера! – сказал я.
– Добро, – пробормотал Тимофей Ильич, поднимаясь с бревна. – Найду вам такого человечка. Только идти туда далече, выступать затемно надо.
– Я человек военный – к дальним переходам привычный.
15. Глава 14.
– Тогда завтра утром и пойдем, – проговорил Тимофей Ильич, возвращаясь к своей работе.
– А проводником вы сами пойдете? – уточнил я.
– Стало быть, так, – не оборачиваясь буркнул он.
Я кивнул и, постояв недолго на крыльце, вернулся в избу. Остаток дня прошел в суете и сборах.
Если днем Ивану стало легче, то к вечеру он снова начал метаться и бредить. Александра почти не отходила от брата и выглядела немногим лучше его – бледная, изможденная, заплаканная.
Я понимал, что ничем не могу ей помочь, поэтому некоторое время побродил по округе, ища на земле следы ночных визитеров, а к вечеру ушел в свою клеть и постарался скорее заснуть. Всю ночь мне снилась Александра: я сжимал ее в своих объятиях, жадно целовал в губы. За поцелуй этой сероглазой красавицы я был готов отказаться от всех богатств мира.
С рассветом мы отправились в путь. Наш маленький отряд медленно ехал вперед. Лошади фыркали от капель дождя, падающих с ветвей, тревожно стригли ушами. Мы вполголоса переговаривались, напряженно всматриваясь в черноту деревьев. Приходилось уворачиваться от мокрых еловых лап, норовивших хлестнуть по лицу. Лес неприветливо встречал утренних гостей.
Подъемы сменялись спусками. Вскоре мы вышли к небольшому обрыву с выступающими корнями деревьев. Обходить его по краю было долго, а терять время не хотелось. Мы спустились по склону, держась за торчащие коряги, копыта лошадей скользили по раскисшей земле.
