Комария привели в чувство и поставили на колени. Он понял всё мгновенно.
Некоторые люди за деньги готовы на всё. И отчасти он понимал этого человека. Но предательство принимать не хотел.
Он знал, что у каждого силовика в рукаве есть нож.
Он выкрутил кисть. Собака злобно рыкнула ему в ухо. Один вдох – один рывок – и нож оказался у него в руке.
Комарий замахнулся и метнул оружие в сторону предателя. Тот попал точно в глаз, как будто сам выбирал цель.
Седой рухнул в лужу, окатив всех присутствующих. Крики. Выстрелы. Лай собак.
Комария били прикладом – но он не чувствовал боли. Он посматривал на тело, лежавшее в луже, и впервые за долгое время чувствовал облегчение.
Без слов и объяснений их запихнули в фургон. Внутри было темно, пахло бензином и мокрой землёй. Гул мотора эхом отдавался в груди.
Они молча сидели, облокотившись о стены фургона и сжав кулаки.
Мариан всё ещё не мог принять случившееся предательство.
Комарий, словно заметив это, сказал:
– Мы должны сражаться. Теперь я тебе говорю – не опускай руки. Этот мужик ничего не значит. Таких, как он, к сожалению, на жизненном пути встречается много. Хорошо, что хороших людей всё-таки больше. Не дадим ему сломить нас. Да?
Мариан кивнул. Машина остановилась. Через несколько секунд внутрь заглянул один из охранников. Мариан с места бросился на него, сбивая с ног, и выхватил оружие.
Грохот. Крик.
Второй охранник потянулся к кобуре – и получил прикладом по лицу.
Они тут же выскочили из фургона и побежали прочь. Скрылись за деревьями, прежде чем кто-то успел поднять тревогу. Снег ещё не шёл, но небо затянуло серым, воздух становился всё холоднее. Пахло бурей.
Где-то сзади – выстрел. Один. Второй. Но вскоре гул двигателей стих.
– Думаешь, они нас потеряли?
– Пока что. Но надолго ли – вопрос.
Комарий обернулся и вздрогнул, будто только теперь понял, как близко был крах. Как легко всё могло оборваться.
– Слушай, – спросил Мариан. – А ты знал, что он нас предаст?
– Ну, подозревал. Таких людей много. Конечно, не хочется ставить печати на всех, кто ещё не продался. Но, к сожалению, приходится относиться к людям с недоверием.
Мариан молчал. Он жил с открытым сердцем к миру – и, наверное, давно бы сошёл с ума, подозревая всех и вся.
Под ногами хрустели ветки. Только тяжёлое дыхание сопровождало путников. Лес принимал их, словно призраков.
– И что теперь? – спросил Мариан.
– Теперь – как всегда, – ответил Комарий. – Вперёд. Пока живы
