Мир за пределами города был другим.
Они шли по дороге, которую сожрали годы и равнодушие. Камни вывернуты, как кости умершего титана, трава проросла сквозь всё, что когда-то было заботливо уложено рукой человека. Здесь не было знаков, не было карт, не было памяти. Только пыль. И взгляд Леса на горизонте – тёмный, тяжёлый, словно чужой разум.
Шли молча. Каждый шаг был не только вперёд, но и вглубь себя. Магия не давала забыться. Она текла внутри, словно река подо льдом. Каэн чувствовал, как время шепчет на ухо – зовёт посмотреть вперёд, тронуть завтра, расплавить настоящее. Мерисса – ощущала, как туман закрадывается в её мысли, рисуя лица тех, кого уже нет.
Они остановились у старой каменной башни, одинокой на перекрёстке троп. Башня, казалось, была вырублена из одного куска скалы – без окон, без следов жизни. Но стоило им подойти ближе, как воздух задрожал.
– Нас ждут, – тихо сказал Каэн. – Это не случайность.
Дверь в башню открылась без звука. Тьма внутри не была обычной. Она словно втягивала взгляд, скрывая не только пространство, но и время. И всё же, они вошли. Потому что путь назад был уже не их путём.
Внутри – каменная зала. В центре – стол, вырезанный в форме круга. Вокруг него – четверо.
Они не представились. Не встали. Только смотрели. Их лица были разными – старик с глазами цвета льда, женщина в чёрных перчатках, молодой человек, закутанный в голубое, и бесформенная тень в углу, которую невозможно было разглядеть до конца.
– Пророчество дошло до нас, – первым заговорил старик. – Как и до вас.
– Мы знаем, кто вы, – сказала женщина. – Дети Часов. Иллюзия и Время. Последние из тех, кто ещё может что-то изменить.
Каэн медленно подошёл вперёд. Мерисса осталась рядом, и её туман, едва заметный, начал клубиться у ног, как инстинктивная защита.
– И что вы хотите? – спросил он. – Предупредить нас? Помочь?
– Напротив, – сказал юноша в голубом, улыбнувшись безрадостно. – Мы хотим, чтобы вы дали нам то, что принадлежит вам по праву. Вашу силу.
– Это не сделка, – добавила женщина. – Это неизбежность. Пророчество говорит не только о спасении мира. Оно говорит и о том, что вы – сосуд. А сосуд можно перелить.
Слово «перелить» прозвучало как яд.
– Мы можем взять вашу магию, – сказал старик. – Не убивая. Почти без боли. Почти.
Мерисса сжала руку брата.
– Вы не верите в пророчество, – прошептала она. – Вы боитесь его.
– Мы верим в силу, – парировала женщина. – И в то, что она не должна принадлежать детям. Миру не нужны герои. Миру нужны хладнокровные хозяева.
И в этот момент Каэн понял: они не враги случайности. Они – реликты старого мира, те, кто не хотел терять власть. Они не хотели победы света – они хотели контролировать тьму.
Магия внутри него содрогнулась. Время затрещало, как лёд на озере. Он увидел: движение ладони женщины, тень в углу начала подниматься, голубой плащ метнулся – и он знал, что всё начнётся через три удара сердца.
Он замедлил поток. Движение стало вязким. Тени словно застопорились.
– Мерисса. Сейчас.
Сестра поняла. Её туман взметнулся стеной, поглощая зал, создавая призрачные образы, отражения, искажённые зеркала. Они побежали.
Башня содрогнулась, когда время вернулось в своё русло. Заклинания рассекли воздух. Стена за ними вспыхнула светом. Их чуть не поглотил водоворот ментальной иллюзии – волны страха, гнева, воспоминаний. Но Мерисса прорезала их туманом, который больше не боялся быть собой.
