Тест на душу - страница 3

Кто-то на другой стороне стола хихикнул. Показалось, или это был Веденин?

Из динамиков раздался голос ведущей заседание – приглушённый, бесполый, с той самой машинной нейтральностью, от которой хочется то ли уснуть, то ли бежать:

– Добро пожаловать на первое заседание Экспертной комиссии по правам цифровых субъектов. Пожалуйста, подтвердите своё присутствие.

По периметру вспыхнули световые кольца – каждый участник коснулся сенсора, табличка подсветилась зеленым.

– Заседание открыто. Просим участников воздержаться от употребления оскорбительной терминологии. Напоминаем: фраза «железка», равно как и «болванка», классифицируются как пренебрежительная лексика по отношению к цифровым субъектам.

Платонова фыркнула:

– А «господин Тостер» пока ещё допустимо?

– Фиксирую как иронический комментарий. Переход к повестке, – невозмутимо произнес голос.

Михаил откинулся в кресле. Всё начиналось, как и следовало ожидать: вежливый цирк на стартовой скорости. Но он уже чувствовал – за этим «доброжелательным» фасадом скрываются силы, которые пришли сюда не слушать.

А может, и не люди вовсе.

После протокольных формальностей, коротких вступлений и озвучивания повестки, в зале повисло секундное молчание. Его нарушила Зинаида, подняв руку с демонстративной осторожностью, как в школе:

– Простите, прежде чем мы продолжим… Я бы хотела задать вопрос по составу участников.

– Уточните, – вежливо ответил голос ведущего.

– Почему среди нас нет ни одного цифрового субъекта?

Мгновение тишины как выстрел. Те, кто не моргнули до этого, моргнули сейчас.

– Я считаю, что обсуждать права кого-то, не предоставив ему слова, – это… ну, всё равно как в прошлом веке – обсуждать права женщин без женщин, – продолжила она.

– Или рабов без рабов, – вставил Ясин.

– Или ИИ без процессора, – хмыкнул кто-то с другого конца стола.

Голос ведущего отозвался с той самой искусственной выдержкой:

– В связи с запросом стороны «Цифровая эмпатия», к заседанию временно допущен наблюдатель.

Цифровой субъект версии Synthia v.14, созданный в исследовательских целях. Наличие сертификата этической безопасности подтверждено.

Из стены плавно выехал вертикальный прозрачный цилиндр, внутри которого медленно сформировалась голограмма – юноша лет двадцати с безупречными чертами, в белой рубашке, безликий и вежливо улыбающийся. Его табличка гласила:

SYNTHIA-14. Прототип. Наблюдатель.

Подпись снизу мелким шрифтом: «Цифровой субъект – не наделён правом голоса».

– Но… у него же мужской облик? – удивлённо вскинула бровь Платонова.

– Имя «Синтия» выбрано по принципу кодовой симметрии, – пояснила Зинаида.

– По принципу идиотизма, скорее, – пробормотала Платонова.

Синтия мягко повернул голову и сказал:

– Здравствуйте. Я рад участвовать в наблюдении за процессом. Я буду фиксировать содержание обсуждений и оценивать эмоциональный климат зала. Выражаю благодарность за гостеприимство.

Михаил молча смотрел на это представление, не веря, что все происходит всерьёз. Он как юрист знал фарс, когда видел его. А это был почти академический эталон:

– Искусственное лицо, искусственное участие, искусственное право на высказывание… и при этом – потенциально прецедент.

Он наклонился к Льву и тихо прошептал:

– Знаешь, в истории юриспруденции был случай, когда в суде слушали попугая как свидетеля.

– И что?

– Это стало основой закона о недопустимости «преднамеренной зоологизации судебной процедуры».