Тихие шаги любви - страница 17

– Спасибо. Мне и так неплохо. В конце концов, это же больница.

– Не спорь, деточка. Я вижу, как тебе «неплохо» – от смущения глаз не поднимаешь! Мне не в тягость, а в радость позаботиться о ком-то. Гришка давно уже вырос и теперь он обо мне заботится. Правнуки когда ещё будут. Ты мне лучше скажи, когда с тебя эту штуку снимут? – Алла Леонидовна указала на трубку.

– Дренаж? – мой взгляд метнулся к системе, чтобы убедиться, что речь о ней. – Медсестра сказала, что рентген покажет: если всё будет хорошо, то скоро снимут.

– Будем надеяться, что всё хорошо, – подбодрила меня Алла Леонидовна. – А не больно?

– Сегодня уже не особо. Только вставать из положения лёжа или переворачиваться сбоку на спину больно. А ходить и сидеть – нет.

– На молодых всё быстро заживает, – порадовалась бабушка. – А мне Гришка всё названивает и названивает. Неспокойно ему, что за мной здесь плохой уход. Просила, чтоб не приходил, но всё равно придёт. Ещё и мымру свою обещал привезти, хотя на кой она мне тут.

Я слабо улыбнулась реплике. Я не знала Гриши и Веры, но подозревала, что бабушка может относиться к девушке предвзято. Всё-таки, как-никак она единственного и любимого внука из семьи забрать пытается. Наверное, в моём лице бабушка что-то заметила, потому что спросила:

– Что, Маш, несогласна ты со мной? Думаешь, зря я её так?

Вопрос был задан спокойно, без обиды и агрессии. Похоже, Аллу Леонидовну действительно интересовало моё мнение.

Я пожала плечами, не желая обидеть бабушку резким суждением.

– Да ты её ещё просто не видела. Надеюсь, и не увидишь, – поджала губы Алла Леонидовна. – Ой, Маш, поправь мне подушку, пожалуйста. Неудобно что-то, вся спина затекла.

Я с удовольствием встала и подошла к кровати. Помочь Алле Леонидовне за её доброту – меньшее, что я могу для неё сделать. Она наклонилась вперёд, позволяя мне высвободить подушку и взбить её, упирая в изголовье кровати.

– Попробуйте лечь, – я положила подушку повыше, чем было до этого.

Алла Леонидовна осторожно легла, поёрзала, прикладываясь поудобнее. Её лицо расплылось в счастливой улыбке.

– Да, так хорошо! Маша, скажи, а ты так и лежишь в коридоре? Не перевели тебя ещё в палату?

– Нет, Алла Леонидовна, пока не перевели.

– Знаешь, я тут что подумала… – задумчиво проговорила Алла Леонидовна. – А не желаешь ко мне в палату переехать?

Предложение было столь неожиданным, что я распахнула глаза.

– Подожди отказываться, – заметив мою реакцию, сказала бабушка. – Сама подумай: тут скучно, а вдвоём веселее, это раз. К тому же, если мне нужна будет помощь, не придётся ждать медсестру. Ты рядом и сумеешь помочь. А в благодарность я буду развлекать тебя разговорами. Ну, что скажешь?

Я очень хотела сказать: «да». Но пока я не признаюсь Алле Леонидовне, что я из детского дома, это будет считаться обманом. Ведь она не будет знать, кого приютила.

В то же время, признаться было страшно.

– Спасибо вам за участие. Но я как-нибудь обойдусь, – как можно мягче отказалась я. Бабушка открыла рот, собираясь возразить, но я сделала вид, что не заметила и поспешно добавила: – Я почти уверена, что какая-нибудь койка в палате да освободится. Не могут же пациенты тут вечно лежать. – Неудачно пошутила я.

– Ой, Маша, много ты понимаешь. Иные долго лежат, – не сдавалась бабушка. – А я всё же настаиваю. Пойми, нам обеим так будет лучше.

Я опустила взгляд в пол. Может, и лучше, но мне точно нечем платить за палату. Словно прочитав мои мысли, Алла Леонидовна воскликнула: